Сочинения. Том 2. Александр Строганов

один библиофил. Да их как будто специально собирали для меня.

      …Нет? Напрасно. Там все такие живые. Смешные имена. Его хорошо читать. Полезно. А куда, позвольте полюбопытствовать, вы направляетесь?

      – В Суглоб.

      – Печально.

      – Почему?

      – Пепелище.

      – В каком смысле?

      – А вы что же, ничего не знаете?

      – Нет.

      – Ну, и ни к чему вам.

      – Позвольте, но…

      – И не спрашивайте. Одно могу присоветовать – подумайте хорошенько. До Суглоба еще есть время одуматься.

      – Но почему?

      – И не спрашивайте.

      Некоторое время собеседники проехали молча.

      Упоминание Андреем Сергеевичем пункта следования привлекло в беседу нечто необъяснимое и опасное, наподобие шаровой молнии. С того момента, как прозвучало Суглоб, старец как-то скис, точно исполняемую им дивную мелодию нарушил убийственный стон дрели. Наш путешественник же почувствовал необъяснимый страх.

      Первым опомнился Веретено, – Вот, что, я вас сейчас чаем горячим напою, с лимончиком, и не спорьте, без чая вам не уйти от меня.

      Точно освободившись о незримых пут, старец заходил всем телом, так несуразно, что человек, не слышавший его намерений, никогда не догадался бы, что тот отправляется за чаем, и вообще намеревается куда-то идти. Тем не менее, тело Веретена переместилось в коридор и исчезло за поворотом.

      Благово почувствовал легкую тошноту. В минуты тревоги с ним нередко случалось такое.

      Зашевелился ком за спиной. Показалась землистого цвета голова со слипшимися рыжими волосами, – Товарищ, пожалуйста. Там, под столиком стакан, пожалуйста, подайте.

      Андрей Сергеевич извлек из-под столика теплый нечистый стакан с водкой и передал страждущему.

      Страждущий сделал глоток, вздрогнул, вернул стакан, – Товарищ, пожалуйста, поставьте на место.

      Благово механически выполнил и это поручение.

      – Спасибо, товарищ. Вы не переживайте. Он это иносказательно. Он не Суглоб, он всё имел в виду.

      – Всё?

      – Да что же вы сами не видите?

      – Что?

      – Всё – пепелище. Вы на меня посмотрите, на него. Да хоть на себя посмотрите. Вы давно себя в зеркале видели? То-то. И знаете что, ступайте с Богом, пока он не вернулся. Он вас заговорит. Да еще и в карты играть заставит. Ступайте от греха.

      От этих слов наш путешественник встрепенулся, – Да, да, конечно, – вскочил и был таков. Отчего-то страх сменил мучительный стыд. Андрей Сергеевич даже покраснел.

      ***

      Валентина!

      Я не вижу ни малейшего смысла в том, что ты ушла, равно, как не вижу смысла и в том, когда бы ты осталась.

      Пишу плохо не потому, что волнуюсь, а потому, что мне совершенно, то есть абсолютно безразлична ты, равно как и все окружающие тебя, равно как и окружающие меня люди, если то, что называется людьми можно так назвать. Ибо им в точности также все равно. Такие настали времена, Валентина.

      Ибо эмоции кончились, и кончились вдвойне по причине