Москвичка в кавычках. Нина Еперина

другой квартире, мы сейчас поедем туда и посмотрим. Если они там, мы тебе ничего не сделаем, продавай, а если нет, будешь отвечать по полной программе. Гони нам ключи и адрес.

      – Можете проверять, но там никаких досок нет. Они все в посольстве.

      Из сумочки я достала связку ключей и отдала им. Они сами проверили, который ключ от этой квартиры. Я объяснила, что второй ключ на связке от маминой белорусской квартиры. Потом я достала ключ из шкатулки, выдала им адрес, и опять те двое уехали.

      Ну что же, приступим к нашим планам. Я взялась его обрабатывать (в уголовном мире это называется разводить):

      – Зачем тебе надо быть бандитом, когда можно и нормальным путем деньги на жизнь зарабатывать? Вот если бы вы мне глаза не испортили, я бы сейчас вам ваши доски быстренько из посольства доставила.

      И стала тут же выяснять, какой у них был сюжет. Если мои мысли правильные, он сейчас еще раз попадется.

      – Вообще-то это не наши доски, нас попросили их у тебя забрать, потому что ты людей кинула и не отдаешь ничего уже два месяца.

      Как вам это нравится? Ни у кого, кроме Бобсона, я доски уже четыре месяца не брала, а до этого я их сама за наличные деньги сразу покупала.

      – А если вам все наврали? Взяли и наврали. И никто мне никаких досок не давал? А? Ну и что тогда? – спросила я. – Просто вас сейчас подставляют. Что вы делать будете? Наш бизнес держится на честном человеческом слове. Вот представьте себе, я собираю всех людей, которые мне на комиссию доски давали, они свои доски забирают, как у нас принято, а больше ни одной доски не остается. Что вы будете делать? Они же вас в клочья разорвут! Во-первых, за лишнюю засветку мою у посольства. Во-вторых, за то, что в их бизнес лезут люди, которые в нем ничего не смыслят, а значит, могут его обосрать! В Библии знаешь что написано – «жатвы много, а делателей мало, молите Господина жатвы, чтобы выслал делателей на жатву свою». (Евангелие от Матфея.9.37–38) – с таким смаком и медленно выдала я все это, что, наверное, от святого писания он и прифигел.

      Мои аргументы возымели действие. Он задумался. Как бы ни болели мои глаза, но я была почти на грани истерики. Невозможно было смотреть на человека, который, не имея мозгов, пытался ими шевелить. Попробуйте удержаться и не расхохотаться. А эта пытка, может быть, пострашнее, чем разбитая голова и красные глаза вампира.

      – Если все, что ты мне говоришь, – правда, она, сука, за все нам заплатит! По полной программе! Нам-то какая разница, с кого бабки получать? Или с тебя, или с нее.

      Опппаньки! Вот так вот дело, значит, обстоит? Эти же, нанятые тобой же бандиты могут тебя же и поиметь! Значит, будем так дело разворачивать, чтобы все козыри были в наших руках. Надо ему объяснять еще медленнее, с расстановкой, чтобы он успевал доезжать…

      – Вот смотри. За мной стоят люди. Они через меня кормятся. Делают со мной свои дела. Мы всегда на передовой. С одной стороны, менты, с другой – КГБейка. Кто первый поймает – тому и звездочки. И народ уже приспособился, друг к другу притерся… Как ты думаешь, если появятся какие-то третьи лица, как мои люди к ним отнесутся? Будут