Роддом, или Неотложное состояние. Кадры 48–61. Татьяна Соломатина

что вот уже тридцать две недели она почти всё время болит на десять из десяти.

      – Почему же ваш отец не постоянно с вами, если его присутствие облегчает боль?

      – Аркадий Петрович, он молодой активный мужчина…

      – Он должен быть примерно моего возраста, Лиза.

      – Да. Но он очень хорошо сохранился. У нас такая генетика. Большая удача. Он молодой активный мужчина, а я – взрослая женщина. Я не могу отвлекать его от жизни двадцать четыре часа в сутки. Я не эгоистка. Когда он может – он приходит. Мне достаточно.

      – Резонно. Вы умная женщина, Лиза.

      – Мне пришлось стать умной и взрослой. Моя мать погибла в автокатастрофе двадцать лет назад.

      – Понятна ваша привязанность к отцу.

      Они снова недолго помолчали.

      – И ваш отец, молодой и активный мужчина с хорошей генетикой, так и не женился?

      – Нет. Он очень любил маму.

      Лиза внимательно посмотрела на Святогорского.

      – Вы же понимаете, что иногда бывает такая любовь, что…

      – Да-да, кажется я понимаю. Но что-то долго ваш папа ходит за мылом. Тут буквально за углом есть огромный лабаз косметики.

      В этот момент в дверь палаты просунулась молоденькая акушерка и громко зашептала:

      – Аркадий Петрович, вас срочно вызывают в ОРИТ.

      Святогорский поднялся.

      – Простите, Лиза. Неотложные врачебные дела. Я постараюсь побыстрее. Когда ваш отец придёт – попросите его меня дождаться. Это важно.

      Он уже, было, двинулся к двери. Но развернулся и подошёл к Лизе. Взял её за руку. Затем потрогал лоб.

      – Лиза, скажите, у вас бывает чувство жжения и чувство холода одномоментно?

      Лиза кивнула.

      – Да. Я не знала как это сформулировать. А до вас меня никто из врачей об этом не спрашивал. Я действительно часто горю и леденею в одно и то же время. И температура при этом…

      – Нормальная. Да. Спасибо, Лиза. Передайте вашему батюшке, чтобы непременно меня дождался!

      Святогорский вышел из палаты.

      Ничего такого срочного в ОРИТ не было и Святогорский после отправился прямиком к Родину.

      – Ну что там?

      – Если ты имеешь в виду отделение реанимации и интенсивной терапии – там всё нормально. Новенькая анестезистка перестраховывается.

      – Фуф! – Облегчённо выдохнул Родин. – С этой Лизой тоже вроде как тьфу-тьфу-тьфу. Нормализовалась. К ней снова заходил её папаша, и ей полегчало. Оксана распорядилась ввести трамадол внутривенно.

      Аркадий Петрович внимательно посмотрел на Родина. И даже слегка кривовато усмехнулся.

      – До задницы тут ваш трамадол. Лизе необходимо замедлить церебральный кровоток и метаболизм тканей. Надо сильно затормозить постсинаптические мембраны нейронов головного мозга. Надо перевести «электрику» высшей нервной деятельности в экономный режим. Потому что у нашей Лизы там сейчас не светильник разума, а факел крекингового производства, нес па?

      Родин смотрел на Святогорского с непониманием.

      – Танька Мальцева и Сёма Панин уже бы догадались. Рано вас с Оксанкой на должности поставили.