Роддом, или Неотложное состояние. Кадры 48–61. Татьяна Соломатина

жизнь – сложна и кишит рифами и мелями. И одним из этих рифов было странное иррациональное нежелание Лизы заводить детей. Она искренне полагала, что если родит ребёнка – перестанет быть ребёнком. Ребёнком своего отца, которого она обожала. Боготворила, пожалуй.

      Все стены дома Алексея и Лизы были увешаны фотографиями. Вот крохотную новорождённую Лизу отец держит на руках, не замечая камеры. Всё его внимание – ей. Вся любовь. Вся нежность. Трепет творца перед творением. Вот ей годик – она у папы на коленях. Пять – и она обнимается с папой. Вот он учит её танцевать – маленькие ступни на надёжных папиных. Вот Лиза – угловатый всклокоченный подросток и её невероятной красоты отец смотрит на неё с немым обожанием, прозревая за гадким утёнком прекрасного лебедя. Вот они с папой бегут по лавандовому полю. Вот пьют кофе на террасе греческого ресторана. Вот танцуют на выпускном балу. Все – с мальчиками, а Лиза – с папой.

      Лиза была фотографом – и довольно успешным. Её фото реяли во всех отечественных глянцах. Но на стенах дома были только Лизины фотографии с отцом. Алексея всегда умиляла таковая привязанность жены к отцу.

      Но с некоторых пор стала напрягать. Хотя у него и не было особенного времени для напряжения – Алексей был деловым человеком. Бизнесменом. И бизнесменом успешным.

      Как-то Лиза сидела с отцом в ресторане. Удивительно, но он был всё так же молод и прекрасен, как на её выпускном балу.

      – Папа, как ты умудряешься так шикарно выглядеть?! – В очередной раз восхитилась она.

      – Не моя заслуга, доченька. Генетика. Моя генетика. Которая – и твоя генетика.

      Лиза всегда улыбалась в этом месте их привычного диалога. Ей было приятно, что и она не постареет с возрастом. Никаких особенных усилий. Отец не был фанатом фитнеса, не посещал пластических хирургов… Значит и ей не придётся. Генетика.

      – Папочка, я тебя сегодня позвала, чтобы серьёзно поговорить.

      Лиза нахмурилась – и лицо отца немедленно приняло обеспокоенное выражение. Ничто в этой жизни не могло его обеспокоить. Кроме дочери, и всего что с ней связано.

      – Алексей? Он обижает тебя?! Изменяет тебе?!

      – Ну что ты, папочка! – Рассмеялась Лиза. – Алексей любит меня, как и в первый день. Тебе ли не знать?! Он любит меня так, как ты любил мамочку! В жизни каждого мужчины может быть только одна женщина, ты сам знаешь!

      Отец улыбнулся.

      – Или две. Если одна из них – его дочь.

      И это тоже были привычные реплики. Их «нежный код».

      – Что же тогда беспокоит мою девочку?

      – Папа! Лёшка хочет ребёнка.

      – Нормальное желание любящего мужчины. Что же тебя смущает?

      – Папа! Но тогда я перестану быть твоим ребёнком!

      – Лизочка, что за глупости! Ты никогда не перестанешь быть моим ребёнком, моей девочкой, моей крошкой! Ты – всё для меня. А твой ребёнок – будет и моим ребёнком. Внуком. Я давно мечтаю о внуке. Или – внучке. Мне всё равно. Лишь бы здоровенький.

      Тут отец чуть нахмурился.

      – Что, папочка?! Что-то не так?

      Отец