Искусы Эроса. Бэт и Лис. Повести. Галина Семеновна Сафонова-Пирус

ведь так хочу знать и следить за каждым твоим шагом!

      – Ну, хорошо, – прислонилась и я к сосне, – не выкладывай. – Но надо же что-то ей посоветовать? А-а, вот! То, что спасает меня, но к чему она обращается лишь изредка: – А ты, Линка, пиши, делай записки о ваших ссорах, да и просто… Ну, хотя бы по несколько строк каждый день.

      – Ой, аж каждый день! – вдруг вспыхивают передо мной её темные глазища: – Да и зачем, для чего? – И добавляет тихо: – Нет, не смогу.

      Ну, раз сразу не отказалась, то вперёд!

      – Сможешь, Линка, сможешь. Ведь иногда же пишешь! Значит спит… нет, дремлет в тебе потребность выплеснуться, да еще так интересно… выплёскиваешься! – Ага, польщу ей. – Вот и давай, пиши… и каждый день в блокнотик хотя бы пять-шесть строк, а потом…

      – А потом – суп с котом?

      И рассмеявшись, опять пошла в глубь рощи.

      – А потом… – не поддержала её смеха, но догнала и… Сказать или нет? А, скажу. Это должно зацепить её, ведь как-никак она – креативная личность. – А потом всё, тобою написанное, вставлю в свою повесть, тебе же интересно будет?

      Она подошла еще к одной сосне. Прислонилась и к ней. Закрыла глаза. Постояла, потянула паузу. Улыбнулась:

      – Ладно. Попробую… – Я тоже расплылась в улыбке радости, а она приоткрыла один глаз, устремила его на меня и лукаво добавила: – Может быть.

      Глава 3. «Крымское Приморье»

      В окне вагона проносятся рыхлые предвесенние облака, мелькают тёмные стволы сосен, белые – берёз… Да, в лесу ещё снег. И сугробистый, простроченный следами зверья, тропинками, лыжнями, но уже и проталинки пригрелись возле берез. Наши первые часы только с собой… Не скучно ли будет там, в Крыму? Не достанем ли друг друга?

      – Какими ж тягостными были эти два дня перед отъездом! – вдруг слышу голос Линки.

      Она закрывает книгу, которую вроде бы читала до этой фразы, но оказалось…

      – Из-за Антона?

      – Ну да, из-за него. И только из-за него.

      Нет, не спрошу её: и что, мол, в этот раз… Пусть сама.

      – Позавчера-то мой… – и замолчала, отвернулась к окну. Ура, значит, расскажет то, что вначале не хотела. – Сидел, читал в своей комнате, а потом вдруг возник в проёме двери: «Пойти пройтись или искупаться?» вроде как спросил у нас с дочкой.

      И замолчала. Наверное, думает: рассказывать ли дальше?.. Давай, Линка, давай! Я хотя и смотрю в окно, делая вид, что мне, мол, всё это – до фени, но ушки – на макушке.

      – А мы с дочкой спешно шили мне юбку. «Пожалуй, искупаюсь, – решил, наконец, и подошел к шкафу: – Где тут у вас чистые полотенца? – Порылся на полке, заворчал: – Вечно у вас как зря всё понавалено!»

      Снова замолкла. Положила книгу на стол. Значит, будет рассказывать и дальше.

      – И зачем я шутливо огрызнулась?.. был бы, мол, только у тебя порядок. – Снова смотрит в окно, хотя знаю: мельтешение облаков и сосен не видит, а просто… – А он вдруг и смахнул