Хранитель талисманов. II. Юлия Давыдова

в руку хранителя:

      ─ Повторяй за мной, если готов.

      Ветер похолодел, предчувствуя магию, заструился по телу Никиты, вызывая легкую дрожь.

      ─ Я сам дам тебе клятву, госпожа берегиня, ─ произнес он.

      ─ Знаешь слова? – улыбнулась Гинева. – Откуда?

      Это были не просто слова. Языка, на котором они были написаны, Никита пока не знал. Именно его символы покрывали мечи талисманы, управляя силами стихий. Каждое слово, словно мантра запускала в действие магические механизмы. Но Софья, конечно, успела рассказать Никите об особом языке, ведь он, как никто, хотел понять принцип действия талисманов. У него была своя причина. И «слово первоклятвенных» было среди многих других заклинаний.

      Гинева приставила нож к его поднятой руке. В чашу упала первая капля крови, и Никита зашептал. С каждым словом лезвие мягко рассекало кожу, окольцовывая запястье тонкой красной линией. Берегиня протянула нож хранителю, и он повторил тоже самое с ее рукой. В полной до краев чаше кровь смешалась и, вспыхнув пламенем на последнем слове клятвы, испарилась, а тонкие парезы на руках обоих затянулись, не оставив шрамов.

      Никита поднялся с колен:

      ─ Спасибо за оказанную честь, Гинева.

      Берегиня рассмеялась:

      ─ Вот только, только поклялся.

      Но она, конечно, не была рассержена. Называть берегиню по имени без обращения «госпожа» было законной прерогативой первоклятвенных.

      ─ Дело сделано, ─ сказала Гинева. ─ Увидимся в Алавии.

      Они попрощались, и серебряный дракон унес берегиню в небо, а Никита вернулся в квартиру. Странное было настроение. С одной стороны клятва, данная только что, все еще будоражила своим магическим присутствием пространство. Казалось, мягкие наручники сковали запястье. С другой, он думал о Вурде.

      А ведь можно было понять, что ворлак и Брада связаны, просто они хорошо прятались, а он не присматривался. Взгляд, которым Вурда смотрел на берегиню, их абсолютное доверие друг другу. Силе воли ворлака оставалось только поражаться. Быть рядом с любимой женщиной, столь прекрасной и манящей, но ни словом, ни взглядом, ни вздохом не выдать себя.

      Ночь закончилась слишком быстро, а Никита так и не уснул. С первыми лучами солнца отправился в магазин, вернулся, сел на лавку возле дома и задремал.

      Через час мимо прошла Наташа с ведром мусора. На обратной дороге остановилась, задумалась о чем-то и села рядом. Вид у нее тоже был не выспавшийся и до сих пор напуганный. Но мятая куртка висела на плечах, и она как-то по-особенному в нее куталась, словно в очень дорогой плед.

      ─ Ты сделал? ─ она провела рукой по новым доскам, ─ красиво.

      Никита промолчал, понимая, что девочка вряд ли присела за этим.

      Наташа, наконец, решилась:

      ─ Я в нашем дворе видела большую собаку, белую. Ты не видел?

      ─ Видел.

      Девочка даже подпрыгнула. Этого ответа она явно не ожидала.

      ─ Правда?

      ─ Да, бегает тут здоровый пес.

      Наташа вздохнула. Видимо, увидев