Человек и Кайрос. Пьесы. Марина Алиева

каблуком.

      Там, в заоконном тревожном покое,

      Вне моего бытия и жилья,

      В жёлтом, и синем, и красном – на что ей

      Память моя? Что ей память моя?..

      Она читала стихи!

      Стихи великолепные!

      Да и читала она прекрасно!

      В первый момент, ещё не до конца понимая, я замерло, прислушиваясь. Но потом… Потом распустилось, словно цветок!

      Слова, идущие из сердца моей Дамы, завораживали. Зал затих, боясь лишний раз вздохнуть. И тогда я осознало, что наша встреча с Дамой совсем не случайна! Что непонятная симпатия, потянувшая меня к ней, вызвана моим предназначением! Я больше не вещь, которая служит только украшением. Я – помощник! И должно начать помогать своей Даме прямо сейчас, в эту самую минуту. Должно доказать, что я действительно создано руками Мастера, а не просто ношу его имя на Знаке!

      И я сделало всё, что могло!

      Изящно, не слишком сильно, но так, чтобы это было уместно и красиво, отворачивало кружево на рукавах, когда Дама поднимала руки. Удерживало бисерные нити от чрезмерного раскачивания, когда она, волнуясь в особенно эмоциональных моментах, начинала часто и глубоко дышать; и при каждом удобном случае, живописно перекладывало складки на юбке, чтобы они, почти незаметно, перетекали одна в другую.

      Это было прекрасное ощущение своей нужности! Когда Дама замолчала, на мгновение повисла тишина, а потом зал просто взревел! С перепугу я даже пошло морщинками на боках, но быстро расправилось. Нельзя! Теперь нужно было следить за собой особенно внимательно.

      Впрочем, моя Дама вряд ли что-то могла заметить. Счастье переполняло её настолько, что совсем ослепило. В результате, мы едва не налетели на жуткий гвоздь, торчащий из разрисованной стенки на краю сцены. Хорошо, что торчал он не слишком высоко, и я смогло подкинуть подол. Чуть выше и – всё! Я получило бы смертельную рану, которую вряд ли бы залатали…

      А потом был приём в том же самом театре. Мою Даму все поздравляли, говорили ей комплименты. И чаще всего слышалось: «Ах, как вы преобразились! Что за чудесное платье? Откуда? Оно вам так идёт… Что вы говорите? Неужели от Мастера? Великолепно! И читать вы стали совсем, совсем по-другому! Значительней, глубже. От вас невозможно отвести глаз!». А я снисходительно посверкивало бисером и думало о Мастере. Кто знает, вдруг его талант немного передался и мне?

      Потом были танцы. Мы беззаботно кружились. Привычно и ловко я уворачивалось ото всего опасного, но вдруг… Вы не представляете, как зловеще почернел зал, когда я почувствовало на себе знакомые удушливые руки и страшный запах, от которого так леденяще-холодно заснула моя первая Владелица! Тот самый молодой человек, что-то шептал на ухо моей Даме, а она счастливо смеялась в ответ…

      Я изо всех сил пыталось не впустить в себя гадкий запах, но он всё же проник. И дома, как в страшном сне, всё повторилось! Дама, раздевшись, прижала меня к лицу, жадно вдыхая и приговаривая: «Неужели, неужели… Ты – моё самое счастливое платье!

      Он мне сказал: «Я верный друг!»

      И моего