Стальной лабиринт. Александр Зорич

эти вещи в сознании складировать.

      И, вероятно, именно эта сила подтолкнула капитана задать девушкам вопрос.

      – Погодите, барышни… А как фамилия этой вашей Нины?

      – Фамилия? – Рыженькая поглядела на брюнетку, словно та обязана была знать точный ответ.

      Брюнетка приложила два пальца к виску, в задумчивости опустила взгляд и наконец выдала:

      – Чудная такая фамилия… Беленькая? Или Белочкина?

      В душе Растова оборвалось струна.

      – Белкина? Нина Белкина? – Еле слышно спросил он, с трудом сохраняя самообладание.

      – Ой, а вы ее знаете даже? – Рыженькая просияла с видом счастливой сплетницы, надолго обеспеченной «материалом». – Надо же, какие совпадения интересные!

      Растов едва совладал с собой.

      «Совпадения интересные… Да они не интересные, они жуткие! Ну почему из трех привлекательных незамужних девиц этот фигляр выбрал Нину?! Почему не эту егозу с рыжими косами и кошачьим носиком?! Почему не ее подругу? На что вообще ему сдалась замкнутая, холодная и злоязыкая военюрист Белкина?! Ведь она вряд ли стала бы с ним кокетничать и делать ему знаки! От Нины такого не дождешься… Уж мне-то известно!»

      Но Растов сам знал ответы на свои риторические вопросы. Заотар выбрал Нину потому, что она лучшая из трех. А может, и не из трех. А из трех миллионов. Такую удобно любить. Легко.

      Несмотря на ошеломляющую новость, приходилось признать, что помочь Нине он ничем не может…

      Или все же может? Сможет «во благовремении», как писали в старинных романах?.. Ведь надежда умирает последней!

      – Хотелось бы знать, – осторожно спросил Растов, еще сам не веря собственной дерзости, – где тот священный огонь, куда заотар Нину повез?

      Старлей Танич, как оказалось, знал:

      – Я, конечно, не копенгаген насчет всяких огней. Но рядом с тем объектом, который мы охраняли, место одно было туристическое. Называлось оно Пещера Дракона… Там на поверхность выходит газ силан. Газ этот самовозгорается от контакта с атмосферным воздухом. Нашим на такие дива традиционно с прибором положить, разве что детей из средних школ туда возили, дескать, люби и знай родной край… А клоны вне зависимости от возраста балдеют. Как увидели – впали в пафос. Дескать, священный огонь! Земля порождает пламя! Прекрасный и величественный символ! Я думаю, туда-то заотар на своем храмовом тарантасе с Ниной и поперся…

      – На каком еще тарантасе?

      – Ну, он же заотар. – Танич зачем-то понизил голос, будто планировал сообщить нечто интимное. – У него есть персональный передвижной храм. Чтобы удобнее было окормлять духовно удаленные гарнизоны.

      Растов кивнул. Дескать, «суду все ясно». Хотя ясно как раз ему было только одно: пора с шелковой фабрики уезжать. Быстро-быстро.

      – Па-а-а машинам! – что было легких выкрикнул он.

      Когда Растов оказался на своем командирском месте под успокоительными сводами брони, ледяные тиски, которые сжали его сердце при известии о похищении Нины этим душевнобольным заотаром,