Стальной лабиринт. Александр Зорич

кумулятивных, они перешли на старые добрые «фугасы».

      Растов вдруг вспомнил свои первые учения в Харькове. Там, на Чугуевском полигоне, он самым позорным образом завалил задание, зловеще похожее на это: ведение беглого огня в движении при атаке опорного пункта противника.

      Почему завалил? Растов сам не понимал. Может, потому что на учениях он всегда помнил, по-нехорошему отчетливо помнил, что «учения» – это не война, это не всерьез, а оттого и сконцентрироваться всерьез у него не получалось.

      Выходит, только поэтому завалил?

      Или не только?

      Или безалаберность, нечеткость и привычка полагаться на русский «авось» на самом деле с серьезностью или несерьезностью происходящего связаны меньше, чем хотелось бы танковым офицерам?

      Но искать ответы на эти важные вопросы у Растова не было времени. Теперь требовалось просто учесть горькие уроки того далекого дня на Чугуевском полигоне и не схлопотать в борт увесистый вражеский гостинец. Тем более что в отличие от полигонных условий он будет совсем не похож на мягкую жестянку с маркерной краской.

      Растов вел танк неравномерной змейкой.

      – Фомин, лево двадцать…

      – Есть лево двадцать!

      «Раз… два… – считал Растов, – десять… одиннадцать… Пора!»

      – Фомин, право сорок!

      – Есть право сорок!

      И снова отсчет.

      «Раз… Два… Три… Девять! Пора!»

      – Фомин, лево тридцать!

      Когда до залитой огнем, испещренной пробоинами пирамиды аппаратной оставалось восемь сотен метров и стало уже совершенно ясно, что в ближайшие месяцы этот радар вряд ли засечет даже Первый Ударный флот в сомкнутом парадном строю, Растов услышал восторженный вопль командира «двести второго».

      – Идрить твою налево! Ну и разделали! Жаль, заснять толком не удалось, внукам бы показывал…

      А вот голос комвзвода-2, лейтенанта Загорянина, был исполнен озабоченности:

      – Товарищ Растов, Костя! Что-то зарвались мы!.. Поворачивать, поворачивать пора!

      – Отставить «поворачивать»! – не согласился Растов. – Подставим корму – и, считай, пали смертью храбрых!

      – Твое предложение?

      – Пройдем между рядами антенн и уже там нырнем в лощинку!

      Подтверждая правоту Растова, из-за пылающей пирамиды показались несколько зенитных самоходок «Рату». Они ворочали лазерпушками необычайно быстро и ловили русские танки в прицел с проворством кошмарных сновидений.

      Диспенсеры групповой противолазерной защиты на «двести втором» пыхтели вовсю. Но зловредные пучки когерентного излучения выедали дыру за дырой в охранительном металлизированном тумане, оставляя на лобовой броне башен раскаленные оспины глубиной в кулак. Придись те же импульсы на тонкую кормовую броню, и их песенка была бы спета…

      – Товарищ капитан! – Голос командира «двести второго» дрогнул. – У меня заканчивается расходка для диспенсера!

      – Запас есть?

      – Откуда?

      – Почему