Мастер ножей. Ян Бадевский

живность, варили похлебку и жарили мясо на углях. Делились на группы по три человека и несли по очереди вахты. Сидели подолгу, глядя, как искры отделяются от огня и уносятся в звездную даль…

      Все воины общались на державном наречии, так что мы прекрасно понимали друг друга. Их предводитель, десятник Трибор, был ветераном пограничных войн. Жилистый, русоволосый и бородатый, он вечно вслушивался в звуки чащи и настороженно относился ко всему. Под пинту доброго эля десятник становился разговорчивым и травил нам байки о стычках с язычниками и волколаками.

      Издревле Озерный край поклонялся собственным богам. Их капища ставили по берегам рек, их искусно вырезанные из дуба или кости фигурки служили оберегами. Им приносили жертвы. Культ Демиургов нарушил вековой уклад и посеял вражду меж князьями и племенами. Эта вражда и поныне не давала покоя Ратимиру.

      – А что, – спросил Вестас, самый молодой из нас, – доводилось тебе биться с перевертнем, Трибор?

      Мы только что заварили чай с чабрецом, и Вестас разливал его по кружкам. Мех с элем уже опустел.

      Трибор хлебнул чаю. Задумчиво уставился в огонь.

      – Думаете, сказки это, – вдруг сказал он. И поставил кружку на щит по левую руку от себя. – Так, Вестас?

      Парень хмыкнул:

      – Попробуй сыщи на сто верст окрест Крумска хоть одного перевертня.

      – Не сыскать, – кивнул Трибор. – А в Чудских угодьях тебе доводилось бывать? Или на Черных Болотах?

      Вестас промолчал.

      Мы разбили лагерь у излучины Нетвиги, левого притока Тичи. Холм, где стояли, с одной стороны прижимался к воде, а с трех других был окружен высокими соснами. С тракта мы съехали.

      Я подбросил полено в костер. Шевельнул суковатой палкой.

      Взметнулся сноп искр.

      Сегодня мы вдоволь наелись крольчатины. Дружинники спали под открытым небом, как и Грорг с Ивеном, подложив под головы попоны. Коэн по обыкновению ночевал в экипаже. Грорг жутко храпел.

      Рык охотился.

      Отголоски первобытной рлочьей радости едва касались моего разума.

      Люди князя не сразу привыкли к зверю. Смотрели искоса. С опаской. Но понимали, что рядом могучий союзник. Пусть и вечно голодный.

      – Ладно. – Трибор потянулся за кружкой. – Слушайте.

      Мы подсели ближе.

      Случилась эта история, по словам десятника, лет двадцать назад. Отец Ратимира, князь Хоруг, вел кровопролитную войну с двенскими племенами, занявшими лучшие пойменные луга Тичи. Ему были нужны союзники. И искать их владыка решил в Черных Болотах. Те места пользовались дурной славой, но князя это не остановило. Уж больно напирали двены, брали одну крепость за другой на Речных островах. А тут явился из дремучих чащ посланец и заявил, что тамошний вождь хочет породниться с Хоругом. Есть, мол, у него дочь, а у князя подрастают сыновья. И коли даст согласие светлый князь на этот брак, Черные Болота выставят четыре тысячи бойцов под его знамена. Крепко призадумался Хоруг. О болотных воинах сказывали, что оборачиваются они во время боя в жутких тварей, быстрых и необоримых. И убить их очень сложно. Берут