Властелин Севера. Песнь меча (сборник). Бернард Корнуэлл

все загоны были пусты.

      Несколько человек жили наверху, в старой крепости, и они обычно зажигали на маяке огонь, которому полагалось освещать всадникам путь к реке. Я думал, что это делалось исключительно для удобства датчан, разъезжавших по землям Кьяртана, однако сейчас под холмом, на котором находился маяк, там, где река Тайн делает поворот к морю, одиноко стоял на якоре какой-то корабль.

      – Посмотрим, что за дела его сюда привели, – угрюмо проговорил Гутред, как будто появление корабля было ему очень и очень не по душе.

      Король приказал своей страже повалить плетеные изгороди и сжечь их вместе с соломенной крышей.

      Глядя, как люди начинают работать, Гутред ухмыльнулся мне:

      – Посмотрим, что там за корабль?

      – Наверняка торговый, – ответил я.

      То был датский корабль, потому что никакой другой не приплыл бы к этому берегу, но явно не военный – его корпус был короче и шире, чем у любого военного судна.

      – Тогда давай скажем капитану, что отныне здесь больше не будет никакой торговли, – проговорил Гутред. – Во всяком случае, торговли рабами.

      Мы с ним поскакали на восток. С нами отправилась дюжина людей, в том числе Ульф и Ивар с сыном. Позади тащился Дженберт, который все время убеждал Гутреда начать отстраивать монастырь.

      – Мы должны сначала закончить церковь Святого Кутберта, – ответил ему король.

      – Но здешнее здание можно восстановить, – настаивал монах, – и это священное место. Сам Беда Достопочтенный жил здесь.

      – Со временем монастырь будет отстроен, – пообещал Гутред.

      Потом он остановил свою лошадь у каменного креста, который был сброшен с постамента и лежал, наполовину похороненный в земле, поросший травой и сорняками. То был прекрасный образец резьбы по камню – в узоре переплелись изображения зверей, растений и святых.

      – И этот крест тоже будет снова стоять, – сказал Гутред, после чего кинул взгляд за излучину широкой реки. – Славное место.

      – Да, – согласился я.

      – Если монахи вернутся, мы сможем снова сделать его процветающим: рыба, соль, зерно, скот. Как Альфред получает деньги?

      – С помощью налогов, – ответил я.

      – Он облагает налогами и Церковь?

      – Да, хотя Альфреду подобное и не по душе. Но он делает это, потому что жизнь сурова. В конце концов, церковники должны платить, чтобы их защищали.

      – Альфред чеканит собственные деньги?

      – Да, мой господин.

      – До чего же все-таки непросто быть королем, – засмеялся Гутред. – Может, мне стоит как-нибудь навестить Альфреда? Попросить у него совета?

      – Ему бы это понравилось, – ответил я.

      – Думаешь, он радушно примет меня? – осторожно поинтересовался Гутред.

      – Да.

      – Несмотря на то, что я датчанин?

      – Благодаря тому, что ты христианин, – пояснил я.

      Король обдумал мои слова, а потом поехал туда, где тропа петляла через топь и пересекала маленький мелкий ручей, – там два простолюдина ставили ловушки на угрей.