Властелин Севера. Песнь меча (сборник). Бернард Корнуэлл

от моего предложения? – спросил Гутред.

      Он утратил преимущество в переговорах и знал это.

      Кьяртан покачал головой с видом крайнего разочарования.

      – И ты называешь это королем? – обратился он к Ивару. – Если тебе нужен король, найди мужчину.

      Затем Кьяртан указал на меня боевым топором.

      – A с тобой у меня старые счеты, – проговорил он, – но еще не пришел день, когда я заставлю тебя вопить, как трусливую бабу. Однако этот день обязательно придет.

      Он плюнул в мою сторону, потом круто повернул лошадь и поскакал обратно к высоким воротам, не промолвив больше ни слова. Его люди последовали за ним.

      Гутред глядел ему вслед, а я пристально смотрел на Ивара, который намеренно разоблачил мое «колдовство». Думаю, ему сказали, что король обещал мне Дунхолм в случае успеха, а потому Ивар позаботился о том, чтобы крепость не пала. Он посмотрел на меня, сказал что-то своему сыну, и оба засмеялись.

      – Через два дня, – обратился ко мне Гутред, – ты начнешь строить стену. Я дам тебе две сотни человек, чтобы возвести ее.

      – Почему бы не начать завтра? – спросил я.

      – Потому что мы собираемся в Гируум, вот почему. Мы отправляемся на охоту.

      Я пожал плечами. Короли имеют право на капризы, вот и Гутреду захотелось поохотиться.

* * *

      Мы поскакали обратно в Канкесестер, где выяснилось, что Дженберт и Ида, монахи, посланные на поиски выживших людей Ивара, уже вернулись.

      – Нашли кого-нибудь? – спросил я, когда мы спешились.

      Дженберт лишь уставился на меня с таким видом, как будто вопрос его озадачил, а Ида торопливо покачал головой.

      – Никого не нашли, – ответил он.

      – Выходит, вы зря потратили время, – заключил я.

      Дженберт ухмыльнулся, услышав это, а может, из-за его искривленного рта мне просто так показалось. Потом обоих монахов призвали к Гутреду, который хотел узнать подробности, а я отправился к Хильде и спросил ее, произносят ли христиане проклятия. Если да, то пусть она пошлет на голову Ивара десяток отборных проклятий.

      – Натрави на него дьявола! – попросил я.

* * *

      В ту ночь Гутред попытался возродить в нас былое воодушевление, задав пир. Он выбрал для этого ферму в долине под холмом, где аббат Эадред возводил свою церковь, и пригласил всех людей, которые утром вместе с ним бросили вызов Кьяртану. Нас потчевали бараниной и свежей форелью, да и эль был хорош. Присутствующих развлекал арфист, и я рассказал историю о том, как Альфред пошел в Сиппанхамм, переодевшись арфистом. Моя история заставила всех смеяться: я красочно описал, как обозленный датчанин стукнул короля, потому что тот оказался никудышным музыкантом.

      Эадред тоже был в числе гостей, и, когда Ивар вышел, аббат предложил прочесть молитву. Христиане собрались по одну сторону очага, и в результате мы с Гизелой остались вдвоем неподалеку от двери. На поясе у девушки висел кошель из овчины, и, пока Эадред нараспев произносил слова молитвы, она открыла кошель и вынула связку перетянутых шерстяной нитью палочек с рунами.