Властелин Севера. Песнь меча (сборник). Бернард Корнуэлл

сына? Тебе повсюду мерещатся враги, Утред. Юный Ивар красивый парень, как ты думаешь?

      – Он похож на полумертвую от голода крысу.

      – Он как раз такого возраста, как Гизела! Кобылья Морда и Голодная Крыса – славная выйдет парочка, а?

      Гутред ухмыльнулся, и мне захотелось стереть ухмылку с его лица кулаком.

      – A что, неплохая идея? – продолжал он. – Ей пора замуж, и такой брак привяжет ко мне Ивара.

      – A не лучше ли тебе будет привязать к себе меня? – прямо спросил я.

      – Мы с тобой и так уже друзья, – ответил он, все еще ухмыляясь. – И я благодарю за это Бога.

* * *

      Мы двинулись на север, когда Ивар достаточно оправился. Он был уверен, что многие его воины пережили устроенную шотландцами резню, поэтому брат Дженберт и брат Ида поехали впереди в сопровождении пятидесяти человек. Эти два монаха, как заверил меня Гутред, хорошо знали местность у реки Туид и могли возглавить спасательные отряды, которые искали пропавших людей Ивара.

      Бо́льшую часть пути Гутред ехал рядом с Иваром. Его честолюбию польстило, что такой человек принес ему клятву верности. Король приписал этот успех христианской магии, и, когда Ивар отстал, чтобы ехать вместе со своими людьми, Гутред призвал отца Хротверда и стал расспрашивать бородатого священника о Кутберте, Освальде и Святой Троице. Гутред хотел уразуметь, как работает магия, и был сбит с толку объяснениями Хротверда.

      – Сын – это не Отец, – попытался внушить ему священник. – A Отец – не Дух Святой, а Дух Святой – не Сын, но Отец. Сын и Дух Святой едины, неделимы и вечны.

      – Выходит, всего богов три? – спросил Гутред.

      – Бог один! – сердито сказал Хротверд.

      – Ты это понимаешь, Утред? – окликнул меня Гутред.

      – Никогда не понимал, мой господин, – отозвался я. – Для меня это полная чушь.

      – Никакая это не чушь! – зашипел на меня Хротверд. – Представь себе листок клевера, мой господин, – обратился он к Гутреду. – Три отдельных лепестка, но при этом одно растение.

      – Сие великое таинство, мой господин, – вставила Хильда.

      – Ты о чем?

      – Бог есть великое таинство, мой господин, – пояснила она, не обращая внимания на злобный взгляд Хротверда. – И великое чудо. Тебе и не надо понимать, просто дивись этому.

      Гутред повернулся в седле, чтобы взглянуть на Хильду.

      – Надеюсь, ты все-таки станешь компаньонкой моей жены? – жизнерадостно спросил он.

      – Сперва женитесь, мой господин, – ответила Хильда, – тогда и поговорим об этом.

      Он ухмыльнулся и отвернулся от нее.

      – Я думал, ты решила вернуться в монастырь, – потихоньку обратился я к Хильде.

      – Это Гизела тебе сказала?

      – Да.

      – Я жду знак, ниспосланный Богом, – пояснила Хильда.

      – Падение Дунхолма?

      – Может быть, – нахмурилась она. – Дунхолм – средоточие зла. Если Гутред возьмет город и тот окажется под знаменами святого Кутберта, это покажет волю Господа. Может, именно такой знак мне и нужен.

      – Мне сдается,