Нежная стерва, или Исход великой любви. Марина Крамер

жарил свои фирменные шашлыки. Егор наслаждался шедеврами сушиста из «Шара», ради праздника превзошедшего самого себя в приготовлении этих блюд. Было уже совсем тепло, даже трава кое-где пробивалась. Коваль потягивала текилу, к которой не прикасалась со дня покушения на Егора. Тот улыбался, поглядывая в сторону жены:

      – Не балуйся, накажу!

      – Я же аккуратно, по чуть-чуть! – оправдывалась она, но стакан отставила, поймав на себе ехидный взгляд Розана.

      – Все, Коваль, похоже, отпилась ты – Малыш решил за тебя всерьез взяться!

      – Отвали, да? Захочу – так налакаюсь – ахнете вместе с Малышом! – пригрозила уязвленная Марина.

      – Давай-давай, а я тебя потом высеку! – пообещал Егор без тени улыбки, и она замолчала.

      Просидев до темноты, Коваль решила, что пора бы и расходиться – многовато впечатлений для первого дня дома. Они поднялись в спальню, Егор пошел в душ, и она не смогла отказать себе в удовольствии присоединиться. Наблюдая с улыбкой за ее жадными ласками, Егор поинтересовался:

      – Похоже, моя девочка не размялась ни с кем за это время?

      – Нет, – ответила она, опускаясь на колени и глядя на него снизу. Он, кажется, удивился:

      – Что, вообще?

      – Как ты можешь, а? Ты лежал в коме, а я, по-твоему, скакала по чужим постелям?

      – Не обижайся, любимая, – попросил он. – Просто я знаю тебя, знаю, как любишь ты мужское внимание и ласку. О господи, – пробормотал, отрываясь от нее буквально на секунду. – Я и забыл, какая ты, моя сладкая…

      Утром, откатившись от неподвижно лежащей поперек кровати Марины, муж соизволил поинтересоваться:

      – Устала, любимая?

      Она молчала, не в силах шевельнуться.

      – Может, поедим?

      После бурных и затяжных занятий любовью он ел нереально много, ей же при воспоминании о съестном стало дурно.

      Пока Егор был на кухне, Коваль добралась до зеркала и ужаснулась – вид у нее был, как у проститутки после «субботника» с ее быками – глаза ввалились, вокруг них – чернота, лицо безумное, волосы висят сосульками. Кошмар! Вернувшийся муж обнял ее сзади, положил на плечо голову и страстно прошептал на ухо:

      – Ты самая прекрасная женщина, любимая моя. Я люблю тебя, с ума схожу, исполню любое желание…

      Она спала почти сутки, приходя в себя после любовного марафона, даже не вставая поесть – сил не было. Приехавший Розан, глядя на ее бледное лицо с огромными синими кругами вокруг глаз, улучил момент, когда Егор вышел из каминной, и просто скорчился от смеха:

      – Ха-ха-ха, Коваль! Вот не знал, что Малыш такой жеребец! Смотри, насмерть замучает, если ты его не приструнишь!

      Она только отмахнулась, улыбаясь:

      – Пусть, лишь бы ему хорошо было!

      – За что ж ты любишь-то его так, скажи? – спросил вдруг Розан тихо и серьезно.

      – Просто за то, что он есть, за то, что мой.

      – Ты, дорогая, хоть бы делами поинтересовалась!

      – Я ж тебе, Серега, доверяю.

      – Я заказал оборудование для казино, бумаги подпиши.

      – Оставь,