О боли. Алексей Алнашев

мыслишь?

      – Тоже развиваю мысль.

      – А чью?

      – Мысль Жизни, свою мысль.

      – А что ты делаешь, когда развиваешь свою мысль? – доводит мысль до конца деда Коля.

      – Ищу возможность, как однозначно это сделать.

      – Так. Дак что делает боль, когда она толкает тебя на то, чтобы ты стал думать о своей жизни?

      – Думами она уводит меня от моей же жизни к самоуничтожению и постепенному разрушению своей жизни.

      – Иначе говоря, к твоему бездействию или действию по кругу. Боль заставляет нас топтаться на месте или бешено метаться по кругу, как белка в колесе. Или, как говорили наши предки: «Боль заставляет нас думать о том, как нам попасть в лабиринты смерти, и загоняет нас в безвыходные положения, когда выход находится рядом, только мы его не видим, так как боль собой застилает нам глаза». Это ясно?

      – Да. А когда мы находимся в боли, то мы ищем путь, как сбежать от нее или избавиться, а не как ее убрать… – говорю я с радостью.

Как рождается душевная боль

      – Мы разобрали, что такое боль и что делает с нами физическая боль. А сейчас давай посмотрим: что делает с нами боль душевная?

      – Не знаю… – с тяжестью на душе отвечаю я.

      – Давай посмотрим, что такое обида?

      – Боль.

      – А злость – это что?

      – … Боль.

      – А какая боль?

      – Душевная.

      – А как она образуется?

      – Я впитываю в себя чужую мысль.

      – Еще…

      – Ну, я не знаю…

      – А что ты чувствуешь, когда ты натыкаешься на предмет?

      – Физическую боль.

      – И только?

      – Нет, что-то еще.

      – А что еще?

      – Другую боль.

      – Какую?

      – Душевную…

      – Так. А какую душевную боль?

      – … не знаю.

      – Ладно. Как ты видишь, страх – это боль?

      – Нет. Это то, что предостерегает и оберегает.

      – От чего?

      – От другой боли.

      – Это как?

      – Натолкнувшись на препятствие один раз и сделав себе больно, ты уже знаешь, что в мире есть препятствия, которые могут тебе навредить, и потом передвигаешься уже осторожнее.

      Тут деда Коля надувается, как пузырь, и говорит, точно молотом бьет по наковальне:

      – Это ты сейчас сказал, что такое знание смерти и знание тьмы, да что такое осторожность!!! Но для чего тебе необходим страх?! Да что он тебе дает?! – ты не сказал!

      – Что мне дает страх?… – задаю я вопрос сам себе. – Наверное, благодаря ему я приобретаю качество, которое мы называем осторожностью.

      – А что такое знание смерти и тьмы да сама осторожность для тебя?

      – Знание о том, как и что делать нельзя и предостережение об опасности.

      – А что это такое? – настаивает на своем деда Коля.

      – Ограничение.

      – А ограничение что такое?

      – Боль.

      После этих моих слов деда Колю, словно что-то отпускает, и дальше он продолжает ровным голосом:

      – Да. Наши ограничения? – это опыт, приобретенный нами живя в мире боли. Это то ограничение, которое обрезает нас от наших знаний жизни, от нас