О боли. Алексей Алнашев

то, что мешает мне жить свою жизнь.

      – Дак чем оно тогда для тебя является?

      – Болью.

      – Хорошо. А этот же стул: чем он является для тебя, когда ты в мире реальности?

      – Другом.

      – И он стоит на твоем пути?

      – Нет. Он помогает мне познать мир, в который я пришел.

      – Так. А чем является для тебя вопрос: Может мне навредить стул или нет?

      – Пробуждением страха и ненависти к стулу.

      – Уже что-то, – вздыхает дедуля. – А чем для тебя является вопрос: Стул разрушит меня или нет?

      – Тоже пробуждает во мне страх и ненависть к стулу.

      – А чем для тебя является вопрос: Как определить разницу между препятствиями?

      – Это для меня является созданием условий для видения в себе ненависти, злости, гнева на препятствия.

      – По-другому говоря, видеть разницу агрессии на разные препятствия. Так. А как боль пробуждает в тебе чувства?

      – Я натыкаюсь на препятствие и чувствую боль.

      – Очень хорошо сказал: что боль пробуждает в тебе чувство тьмы и смерти. Это так. А когда ты был в реальном мире, то что ты чувствовал?

      – Ничего. Не чувствовал, мне там было просто хорошо.

      – А «хорошо», это что такое?

      – Чувство.

      – Чувство чего?

      – Жизни, – с удивлением для себя отвечаю я.

      – Так. По-другому говоря, в мире реальности мир в нас пробуждает чувство нашей Жизни, а в мире боли мир пробуждает в нас чувство смерти и тьмы. А чем является для тебя дума? – неожиданно поворачивает ход разговора деда Коля.

      – Странный вопрос. Дума есть дума, как ее еще назовешь.

      – Хорошо. А что ты делаешь, когда ты думаешь?

      – Развиваю мысль.

      – А чью мысль?

      – Свою. Чью же еще!!?

      – А ты сейчас – это кто?

      – Сука, козел, – с удивлением для себя выходит у меня изнутри.

      – Дак чьи это мысли?

      – Суки и козла.

      – Ху-у, – выпускает из себя дедуля и продолжает дальше: Это мысли чужие, чужеродные, мысли тьмы и смерти, да полчища тьмы. Дак чьи ты мысли сейчас развиваешь?

      – Этих тварей, которые сидят во мне.

      – Дак, что ты делаешь, когда думаешь?

      – Развиваю их же мысль.

      – Так. А когда ты в реальном мире, то, что ты делаешь?

      – Я мыслю, – отвечаю я, и тут же мой ответ меня же вводит шок.

      – Дак что мы делаем, когда мы думаем?

      – Создаем условия для того, чтобы в нас зародилась новая боль.

      – Можно это же сказать, что когда мы думаем, то развиваем мысль чужеродную и этим отдаем силы жизни тьме?

      – Нет. Мы только развиваем их мысль и все, – отвечаю я.

      – Ладно. Что ты делаешь, когда развиваешь чужеродную мысль?

      – Просматриваю, что мне делать дальше? Как мне поступить? Что может быть со мной, когда я это сделаю? Стоит ли мне это делать или нет? А это мне необходимо или нет? Смогу я это сделать или нет?

      – Так. А что такое: что мне делать дальше?

      – Растерянность.

      – А