Остановите печать!. Майкл Иннес

со мной согласны, мистер Уинтер?

      Тот поспешно поджал ноги под сиденье.

      – Да, но только… э-э… кому он должен, по-вашему, позвонить?

      Топлэди нахмурился.

      – А это, – ответил он, – уже следующий вопрос, который нам необходимо обдумать.

      В этот момент их машина мягко уперлась бампером во впереди стоящее такси.

      Миновав реку, а затем несколько действительно уникальных достопримечательностей английской столицы, поезд погружается в серое однообразие домов с миллионами каминных труб, каждая из которых наводит на мысль об их унылом однообразии. Эти кварталы наглядно свидетельствуют, что городская жизнь не имеет ни цели, ни единого плана. «Огромное счастье, – подумал Уинтер, – находиться в вагоне, представляющем собой совершенно отдельный мир, пребыванию в котором придает смысл хотя бы то, что у всякой поездки есть определенная цель. И, хочется надеяться, вполне рациональная». Он наморщил лоб и поднялся, чтобы снова достать из чемодана свою «Таймс». Оставшиеся непрочитанными некрологи могли воздвигнуть временный барьер между ним и сложностями, с которыми столкнулись Элиоты.

      – Я думаю, – сказал Топлэди, проделывая со своим телом разного рода эксперименты в надежде удобнее устроиться в купе вагона третьего класса, – о старшем констебле.

      – Простите, что вы сказали?

      – Я о звонке мистера Элиота. Старший констебль – самая подходящая кандидатура.

      Тимми, снова свернувшийся калачиком в углу и с детским увлечением поедавший плитку молочного шоколада, вставил свою реплику:

      – Между прочим, Уинтер, наши планы разоблачили. Вы знали об этом? Когда мы садились в поезд, я заметил, что в один из задних вагонов вошел ректор колледжа.

      – Вы о Буссеншуте? Знаю. Он едет, чтобы встретиться со старым приятелем по фамилии Шун.

      – Он встречается с Шуном? Уж не с тем ли самым…

      – Старший констебль, – вежливо, но твердо перебил их Топлэди. – Или кто-нибудь другой. Быть может, даже рангом повыше.

      Тимми, все еще занятый снятием фольги с последнего кусочка сладости, покачал головой.

      – И старший констебль, и куда более важные полицейские чины приезжали к нам после ограбления дома Бердвайр. Но папе это не понравилось. Понимаете, в его книгах от полицейских прохода нет. Но сначала Паук регулярно оставлял их в дураках. А теперь он неизменно действует быстрее и умнее. И в обоих случаях они выглядят, мягко говоря, людьми не слишком умными и сообразительными. Порой до смешного тупыми. А потому, когда возникла необходимость обратиться к реальным полицейским, чтобы они приехали и расследовали… Расследовали нечто, прямо вытекающее из содержания романов, папе это, естественно, показалось несколько…

      – …неудобным, – с готовностью подсказал Топлэди ключевое слово, по его мнению, удачно описывающее чувства мистера Элиота. – Значит, нам нужно придать своим размышлениям иное направление.

      Он снял с головы котелок и задумчиво стал его разглядывать.

      – Да, ситуация сложилась неловкая, –