Королева в ракушке. Книга вторая. Восход и закат. Часть первая. Ципора Кохави-Рейни

А затем, перепрыгнув через десятки лет, вспоминал пору технологического прогресса. С молниеносной скоростью чудеса ворвались в повседневную жизнь, и дед, авантюрист по натуре, почувствовал, что все эти новшества родились именно для него. Появление железных дорог по всей Германии привело к быстрой связи с любым местом в стране. Телефон, микрофон, граммофон, электрическая лампочка – привели к расцвету новой европейской культуры. Дед изумленно рассказывал о развитии городов, об электрическом освещении улиц. И чем стремительней распространялась цивилизация, тем пренебрежительней дед относился к националистическим антисемитским движениям, которые наряду с призывами к консолидации немцев, призывали к отторжению от евреев, гены которых ущербны и несут деградацию.

      За головокружением прогресса деда не очень напрягало проникающее в массы невинное тогда понятие”антисемитизм”. Вносимое с научной подоплекой в германский лексикон, это понятие не казалось деду актуальным. Он демонстративно не обращал внимания на союзы, движения, партии, распространяющие расистские небылицы о евреях, которые, ассимилируясь, вносят скверну в чистоту германской расы. Дух романтики национализма, усиливающий ненависть к евреям, не проникал в устойчивый внутренний мир деда. Сердце его было отдано объединенному государству Германии, включившему в себя и Пруссию и княжества. Он был бесконечно предан стране, превратившейся в промышленную и колониальную державу, проникшую в Африку и на острова Океании. В этой атмосфере он привел к расцвету свой бизнес, вопреки тому, что, как еврею, ему не было хода в Союз германских производителей стали.

      Кровь и железо! Дед ликовал, любуясь багровыми языками пламени доменных печей своего металлургического завода. С началом Первой мировой войны он стал производить патроны и винтовки, в дополнение к ваннам, рукомойникам и другим предметам домашнего обихода. Германии требовалось много оружия для продолжительных сражений, и на стенах завода множились портреты кайзера Вильгельма Второго. Рабочие, черные от копоти, с красными от близости к пламени глазами, задыхаясь от недостатка воздуха, плавили железо. И дед суетился среди них, вел с ними разговоры о политике, развлекал анекдотами. Дед расширял завод и улучшал производство. Он, не получивший никакого наследства от родителей, старался изо всех сил оставить богатство своим внукам.

      В сосновой роще кибуца Мишмар Аэмек Наоми рассказывала Израилю о том, как все их благополучие оказалось мыльным пузырем, который раздувался и раздувался, пока, в конце концов, не лопнул перед лицом деда и его наследников.

      Израиль же удивлялся предкам Наоми, которые, благодаря своему статусу, не проживали в гетто. Они достигли почетного положения в промышленности и торговле и считались евреями, вносящими существенный вклад в расцвет экономики государства. В Силезии предки деда построили крупную текстильную фабрику, слава которой достигла всех германских княжеств. Финансовое могущество предков росло, и семья Френкель,