Ласточка. Наталия Терентьева

8

      – Ты что, как моя бабушка, немая? – Мальчик обогнал Анну и, прискакивая, побежал рядом. – Немка, немка, немая, немка… А-а-а-а-а!.. – Он закричал очень громко, так что копающая вдалеке послушница подняла голову и посмотрела, кто же так кричит в монастыре.

      – Мальчик, оставь меня в покое, – глухо, но твердо ответила ему Анна и, отстранив его, повернула в сторону трапезной.

      – Умеешь! Умеешь говорить! – весело воскликнул он. – Я в церкву уже ходил, мне понравилось… – Он показал на храм. – Я там петь буду, я петь умею… Спеть?

      Анна досадливо опустила голову. Как же это невыносимо раздражает. Как избавиться от этого мальчика, не сказав ему ничего плохого. Он же не виноват, что его сюда привезли. Он не виноват, что у него пьющая, безалаберная мать. Даже странно, что такой бойкий мальчик при пьющей матери… Обычно у них забитые, неговорящие дети… На улице растет, наверно, и улица такая бойкая у него… Откуда они? Интересно, как она сюда попала и на каких условиях. Будет послушницей? Приют… Стеша сказала, что в монастыре будет приют… Нет-нет-нет, это для Анны не подходит. Сегодня же она пойдет и попросит о переводе.

      – Хочешь послушать, как я пою? – Мальчик опять обогнал ее. – Хочешь? Хочешь?

      – Нет. – Анна резко отвернулась.

      – Ты выпить хочешь, да?

      – Что? – Анна от неожиданности остановилась.

      – Я знаю, мамка всегда так тоже говорит… – Мальчик набрал воздуха и словно пролаял: – Нет! Нет! – И сам засмеялся. – И ты так же… «Нет! Нет!» Я не знаю, где здесь достать бухло… Я бы тебе достал. Я мамке приношу, когда ей плохо.

      – Замолчи! – Анна даже повысила голос. – Да что же это… Я… Зачем вы приехали?

      – А у нас квартиру отняли. Мамка сказала… – Мальчик, видя, что Анна никак не реагирует, продолжил: – Люди плохие… Я не знаю… Нам некуда идти…

      – Господи… – Анна убыстрила шаг, мальчик – за ней. – Да не ходи ты за мной, ради бога!

      – Ага, – кивнул тот, не отставая. – А когда хавчик дадут? Мамка сказала, здесь всегда хавчик есть…

      Анна взглянула на мальчика.

      – Еда. Это называется еда.

      – Ну да, я и говорю – хавчик.

      – Это называется – еда. – Анна постаралась говорить терпеливо.

      – Ага, – послушно кивнул мальчик. – Еда. Закусон.

      – Нет, просто еда. Сейчас – будет – еда, – четко произнесла Анна.

      – Ты злая, – сказал мальчик. – Но ты не бухаешь. Я всегда вижу, когда бухают. У тебя печень вырезали, да? У дяди Гены тоже печень вырезали, он теперь не бухает. Но стал драться. Потому что мы к нему пришли, нам жить теперь негде. А он мамке в глаз дал. А меня обварил. Показать? – Мальчик задрал майку и повернулся спиной к Анне.

      Анна быстро отвернулась и стремительно пошла к настоятельнице, которая показалась из-за поворота и тоже направлялась к трапезной.

      – Матушка… – Анна, запыхавшись, почти бегом подошла к настоятельнице. – Что это вообще?.. Зачем?..

      – Что тебя так испугало, сестра?

      – Как мы будем с этим… Я… Вы слышали, как он разговаривает… Зачем их взяли…

      – Успокойся,