Валеска, воевода леса. Светлана Зорина

казалось в темноте.

      Пора спать, Инвар, – сказала Валеска, останавливаясь рядом с ним.

      Да, я сейчас поднимусь, – Инвар смотрел на брошь так, будто надеялся, что у него на глазах с камнем произойдет какая-то трансформация.

      Не имеет смысла тут сидеть, – подумав, Валеска погладила Инвара по плечу. – Мне тоже очень тяжело. И я скучаю.

      Ты видела у Джеммы такую брошь?

      Конечно, – кивнула Валеска. – Это та, что ты подарил ей… тогда. Она никогда ее не снимала. Даже… потом.

      Да, – кивнул Инвар, – И я не снимаю. Они парные. Их сделали эльфийские жрецы в горах. Эта брошь показывает своему владельцу, что происходит с обладателем второй броши. Здоров ли он, не попал ли в беду. И видишь – моя потемнела. Несколько недель назад.

      Что это значит?

      С Джеммой действительно произошла беда, но она жива. Если бы Джемма погибла, камень заплакал бы.

      Заплакал? – переспросила Валеска.

      Да. Камни умеют плакать, если в них есть душа. В этих брошах – они называются Муж и Жена – она есть. Эльфийские ювелиры вдохнули ее в камни. Такие же броши, тоже парные, есть и у нас с Араимом. Только они называются Два Брата.

      В любой камень можно вдохнуть жизнь?

      Да. Но это сложное дело. Жизнь гораздо легче отнять, – сказал Инвар.

      Валеска лежала без сна, пока не начало светать. События этого длинного дня беспорядочно роились у нее в голове, и стоило ей закрыть глаза, как перед ней возникала мертвая старуха, повторяющая слова: «Путь один… пойдешь, никуда не денешься. И все потеряешь. Все».

      На рассвете пришел Айриз.

      Вернулись охотники, – сообщил он. – Те, которых я отправил две недели назад по следам Джеммы.

      Охотники кучковались на площади – обнимались с женами, трепали по головам снующих туда-сюда детей, обменивались новостями с другими мужиками. Их глава, патлатый Джед, сидел посреди площади на пеньке и блаженно шевелил пальцами босых ног. Его охотничьи сапоги стояли рядом, по верх голенища заляпанные высохшей грязью.

      Охотник радушно поздоровался с Инваром и Араимом. Он держался просто, но с достоинством, без заискивания перед явно более знатными гостями.

      Весь путь прошли, как Джемма шла, – сообщил Джед, скручивая самокрутку. – Весь путь, до самого Черного озера. И ничего. Ни следа, ни кострища. Правда, гроза была, прямо перед нами прошла – лужи по колено, грязи по пояс. А за Черным озером, там, где дорога делает крюк, и вовсе лес повалило, мы развернулись и назад поехали. Нет, если бы Джемма там шла, я бы это сразу увидел, даже после грозы – а так ощущение, будто и не шел там никто перед нами. Ну, дела… Мы уж думали, всех мертвыми найдем, мало ли что случиться могло. Ан нет, как в воду канули…

      Как в воду канули… – задумчиво повторил за ним Араим. – Скажи, Валеска, а где вы храните летописи?

      Летописи? – удивилась Валеска. – Так в школе же. Могу проводить. Там работает Айсен, старый эльф. Он и учитель, и летописец.

      У меня