Последние из Валуа. Анри де Кок

не едят друг друга. А что, по твоему мнению, будет с бароном де Ла Мюром и его гостями?

      – Я не предвижу будущего.

      – Я спрашиваю тебя не о будущем, а о прошлом. Предлагал ли дез Адре пленникам какие-то условия?

      – При мне об этом речи не было. Впрочем, вам известно, каков дез Адре, не хуже, чем мне.

      – Да уж! В этом барон похож на тебя: унюхав кровь, он ее пьет, не так ли?.. Что ж, об этом довольно, Тофана; теперь – о другом. Зачем ты едешь в Париж?

      – Не знаю.

      – Новая ложь! Тебя вызвал флорентиец Рене, парфюмер Екатерины Медичи; это он выдал тебе охранительную грамоту, которая выручила тебя в Ла Мюре. Рене весьма сведущ в составлении ядов. Вы оба когда-то обучались этому искусству во Флоренции. Тогда Рене был твоим учителем, но, ведомая вдвое большей жаждой наживы и преступлений, ты быстро превзошла его в мастерстве, и теперь, отбросив в сторону всю свою гордость, он призвал ученицу в помощницы. Стало быть, при дворе есть люди, которые мешают Екатерине Медичи, и одного Рене-флорентийца ей уже мало, признайся, Тофана?

      Итальянка не ответила.

      – О, я вижу, – продолжал Зигомала, – ты очень скромна… Ты права: некоторыми услугами похваляться не следует. Но, несмотря на твою скромность, моя дорогая, нам известна цель твоего путешествия. Более того: мы даже можем назвать тебе имена двух персон, которым твое искусство будет стоить жизни.

      Тофана пожала плечами.

      – Сомневаешься?

      – Не сомневаюсь, а отрицаю.

      – Серьезно?! Что ж, моя милая, тогда прими мой совет: сохрани как можно тщательнее память о настоящей встрече в одном из уголков твоего мозга, и тогда не пройдет и трех месяцев, как ты убедишься, что мы не обманывали тебя, говоря, что знаем имена тех двух персон, которых ты собираешься убить в Париже! Ха-ха!

      – Ха-ха-ха!

      Луиджи Альбрицци и Скарпаньино рассмеялись вместе с Зигомалой.

      Тофана вновь ощутила холод во всех членах при этом резком, горьком, ироничном смехе.

      – И… каковы же… эти имена? – спросила она.

      – Ты слишком любопытна, – непринужденным тоном промолвил доктор. – Полагаю, мы и так доказали тебе, что, будучи более искусными, чем ты, умеем предвидеть будущее… Ну, а теперь езжай туда, куда тебя зовет призвание, Елена Тофана! И удачи твоему кошельку! Зарабатывай золото! Вскоре оно тебе пригодится!

      Едва прозвучали эти странные слова, Антонио возвратил Тофане лошадь, в то время как Пьетро помог избавиться от пут и кляпа ее оруженосцу.

      Орио брызгал слюной от ярости; он-то считал себя сильным, и таковым, в сущности, являлся, но, захваченный врасплох двумя слугами, сумел оказать не больше сопротивления, чем лист оказывает ветру, сорвавшему его с дерева.

      – Удачи! – повторил Зигомала.

      И тот же самый смех, угрожающий в своих насмешливых раскатах, донесся до ушей Тофаны.

      В ту же секунду, подстегнутые слугами, лошади устремились в глубь леса.

      – Я все сделал правильно, господин маркиз? – спросил Зигомала у Луиджи Альбрицци. – Я говорил с ней так, как следовало?

      – Да, – ответил маркиз. – Прежде