Золотые времена. Александр Силецкий

Слово-то придумал! Это у тебя всё с голодухи. Поешь – и мигом подобреешь. Главное, Пупель, взять! А когда надо отдавать – еще раз взять. От этого маневра благодетель твой надолго окоченевает и уже не просит и не ждет. А ты – опять возьми! И тут уж – точно – можно никогда и ничего не отдавать!

      – Философ, теоретик! – буркнул Ривалдуй. – Да только не на тех, боюсь, напал.

      – Я – капитан, и мне видней, – насупился Матрай Докука. – И учти: мошенничество во Вселенной – штука, так сказать, универсальная. Точнее, методы, которые используют, чтоб обдурить. Мы – люди и должны гордиться этим. И никто не смеет усомниться в нас! Кривая вывезет. Ты, Ривалдуюшка, терпи… Ну, где еда?

      Аборигены нехотя зарылись в свои необъятные котомки, долго что-то там мусолили, притрамбовывали, раскладывали, перебирали – и наконец с постными, очень обиженными лицами протянули каждому из спейсотусовщиков по горбушке зачерствелого, неведомо где до того валявшегося хлеба.

      – Здрасьть! – возмутился Ривалдуй. – Совсем уж офалдели! Ничего себе замашки. За кого нас принимаете? Нет, эдак дело не пойдет. Вы нам сухарики не подсовывайте. Как говорится, извините с нашенским плезиром. В руки взять противно, видеть тошно. Чай, живем не на помойке. Космос покоряем…

      Все трое быстро передвинулись к туземцам и, махнув рукой на сиротливо высящийся в стороне лингвоперчик, без лишних церемоний перешли на язык жестов, в данном случае куда более выразительный и понятный.

      После долгих и ожесточенных препирательств, сопровождавшихся взаимным поношеньем, харканьем, взываньем к высшим силам и деловитыми тычками в рожу, каждый из космонавтов получил в итоге по краюхе мягкого сдобного хлеба с изюмом внутри, по банке конфитюру, по куску прогорклого маргарина, по пригоршне семечек и по стакану не то едва наметившейся простокваши, не то вчерашнего подкисшего молока.

      Ели молча и бездарно-торопливо.

      – Хорошо! – отметил Ривалдуй.

      – Нет, кэп готовит лучше, – приговаривал меж делом Пупель Еня. – Утром зря артачился. Сейчас бы были сыты и не лезли бы в долги.

      – Ты все равно бы был голодный, потому что до обеда обдристался б весь. Ведь поваром сегодня – я, – с неудовольствием откликнулся Матрай Докука. – А про долги я уже вроде объяснил. И не мешай своими глупыми советами. Идет вселенская игра. Я экспедицию спасаю! Понял, да?

      – Все верно, кэп, – сказал Ривалдуй, с упоением долузгивая последнюю семечку, – но где-то прав и Пупель. Ты об этом покумекай на досуге… А теперь самое время прикинуть, сколько мы задолжали за обед.

      Лингвоперчик навострился и успел перевести.

      – Ракету и самокрутку, – кротко сообщили аборигены. – Только и всего. Из уваженья к вам.

      – Да вы, никак, совсем уж спятили! – взревел с отчаянием Пупель Еня, воздевая руки. – Вы, похоже, не соображаете, что говорите!.. Отдать ракету и самокрутку за этот тухлый маргарин и эти паршивые семечки?!

      – Позолоти ручку – ответим.

      – Дудки! Ничего вы не получите! – твердо произнес Матрай Докука.

      – Ракету, самокрутку и еще что-нибудь, –