Лики земного родства (сборник). Анатолий Гурский

охранник

      Ушедшего после вечеринки в крепкий сон хозяина коттеджа разбудил неведомый доселе шум. «Что это за дрянь не дает покоя даже в воскресенье?!» – с трудом пробралась в его ещё хмельную голову мало-мальски ясная мысль. едва же попытался приоткрыть глаза с врожденным бельмом на правом, как она в его мозгу и остановилась. Стас ещё более натянул на себя спавшее с ног покрывало и опять обдал комнату почти художественным с хрипотцой свистом.

      – Ты уже и слух потерял, что ли?! – крикнула из соседней комнаты ушедшая на ночь от храпа жена. – Ждёшь, неровен час, когда там и сам котел громыхнет?

      – А-а-а-а к-к-какой ещё г-г-гром? – испуганно пролепетал он.

      – Внизу же, в котельной у тебя солярка горит… Помнишь? Так оттудова какой-то шум временами.

      – Может, это твой любимый котяра мышей гоняет, – окончательно проснулся и стал вслушиваться в наступившую тишину Стас.

      – Он у нас, конечно, крупный… Но не слонихи же это детёныш!

      – Ну и посмотрела бы сама, почему всё я да я?

      – А ты, мужичок, у нас для чего? Словами ворота подпирать, что ли? – попыталась пошутить супруга, но тут же споткнулась на своём вопросе и почти вскрикнула: – Вот слышь, слышь… Там уже и крики какие-то, визги!

      «Всё-о-о, говорливая черепаха, вконец достала!» – молчаливо хлопнул он ладошкой по краю постели и соскочил на ноги. В спешке нахлобучил на себя женский, двойной окружности в поясе, халат и блеснул босыми ногами к винтовой лестнице. Только там почувствовал, что ещё не обут. Вставил свой размер в первые попавшиеся тапочки и, придерживаясь за перила, бросился вниз, на цокольный этаж. Уже на полпути услышал раздирающие слух кошачьи рулады, фырканье, крик. «Что там за хре-е-ень… Неужели котяра обжегся?» – с несвойственной к нему жалостью подумал Стас и кинулся в котельный отсек.

      Переступил его порог – и как будто бельмо с глаза сошло. Их домашний, родившийся единственным и потому таким крупным, рыжий кот держал сейчас в своей пасти шею другого, чёрного. Под удушающий ор этого «гостя» тащил его прямо к форточному оконцу, которое служило здесь вентиляционным отверстием и рабочим ходом вислоухого Рыжика одновременно. Тот попытался было зацепиться лапой за трубу, но в горячке своего сопротивления не рассчитал её температуру и закричал пуще прежнего. Этим умело воспользовался рыжий «хозяин» и потянул чёрного «родича» еще ближе к форточке.

      – А ну прекратите, б-б-бля, не сиамские! – сделал тщетную попытку перекричать кошачий гвалт Стас. И, растерянно уловив в нём похожесть на мужскую потасовку, уже вполголоса почти просипел: – Кончайте, а то поли-и-ицию вызову.

      Рыжик лишь сверкнул на него глазами: мол, не лезь ты в наш котячий базар, без тебя разберусь. И, обхвативши чёрного ещё и передними лапами, с визгом подкинул его на подоконник. Оскорблённый таким неповиновением своего кошака, Стас прищурил даже зрячий глаз и швырнул в драчунов лежавшую у печки мокрую тряпку. Она попала в чёрного. И он, вырвавшись из «объятий» хозяйского кота, с понятным только для него