Закон оружия. Сергей Дышев

как пес, рвущий клок мяса из подыхающей лошади. Это послужило сигналом. Оголодавшие, заледеневшие на ветру массы бросились на посадки. Более крупные деревья брали штурмом: Бабай с ловкостью обезьяны пополз по стволу, уцепился за вершину, дерево накренилось, будто боролось изо всех сил, Бабай на руках продвинулся дальше, пружиня, опустился на землю, ему помогли, в место перелома впилось широкое лезвие штыка. Повсюду стоял жестокий хруст, треск, будто живьем ломали кости. Не прошло и часа, как от посадки остались худые обрубки, нелепым частоколом торчащие из земли. Тут заполыхали костры, снопы камыша, принесенные из арыка, вспыхивали ярким пламенем. И никто не думал о погибших деревьях, на этом поле все носило отпечаток временности, и законы времени здесь существовали совсем иные. Измерялось оно в шагах и метрах, днях и минутах. Враждебное село, странная диспозиция, заложники, несчастливой звезды люди, отчаянные или отчаявшиеся боевики с зелеными повязками над глазами… Ровно в двенадцать, ежедневно, если ветер дул со стороны села, доносились протяжные и жуткие призывы муэдзина, бойцы ислама – гази – совершали намаз, подбадривая себя воинствующими криками. Священный газават был их единственной стезей…

      – Все, у кого консервы, тащи сюда, делить будем, – крикнул Бабай. Он разогрелся и чувствовал прилив сил. – Банка тушенки – на двух человек.

      Мне почему-то решили выделить персональную, но я решительно отказался. Пришлось-таки согласиться. Оставшуюся половину поставил на костер. Возле него сушился и одновременно ковырял тушенку Сашка Черный.

      – Ложку сломаешь! – заботливо предупреждал его товарищ.

      – Сделай пять минут инкогнито! – сурово отвечал Черный Иванову.

      – Ребята, кто наркоту потерял? – Саня крутил рыжей головой и показывал всем шприц-тюбик из индивидуального пакета.

      – А ты его под тушенку оприходуй! – посоветовал кто-то.

      – Что ты мне бублик от дырки крошишь?

      – Говорят, у тридцати шести омоновцев новосибирских, которые в заложниках, крупнокалиберные пулеметы были, куча боеприпасов, «мухи», «шмели», бронетранспортер. «Чехи» все забрали, теперь в нас стрелять будут, – сообщил Рогожин. – До сих пор не разберутся, кто дал им команду не стрелять.

      – Теперь уже не найдешь…

      – Сдались, думали – уцелеют.

      – Может, и уцелеют.

      До самого вечера мы кормились слухами. Пришло известие, что расстреляна группа старейшин, которые пришли в село на переговоры, днем раньше прошла информация, что начался отстрел милиционеров-заложников. Эти новости подогревали страсти, правда, не совсем ясно было, чего конкретно хотели добиться бандиты этими казнями: быстрейшей развязки событий? Вся информация для журналистов шла по линии ФСБ. Ежедневно светловолосый парень самого простецкого вида (что не мешало ему иметь генеральское звание) собирал толпу журналистов и негромким голосом вещал в их камеры и микрофоны. Информация была противоречивой, и сам генерал это прекрасно сознавал, но делал вид, что развитие