Ложка дёгтя. Владимир Шлифовальщик

Герта потемнело от гнева:

      – Примитивное ты существо, Фил! Тебе бы только брюхо набить! Есть же и другие потребности.

      – Одежда?

      Новичок с досадой отмахнулся от примитивного существа:

      – Я не могу на таком уровне вести беседу, – рассердился он. – Давай закончим пустой трёп. Тем более, что мне надо придумать, как выбраться отсюда.

      Фил хотел ему возразить, что через Купол на ту сторону не перебирался ещё ни один нищесвой, но Герт так решительно зыркнул на него, что романтик прикусил язык. С тоской посмотрев на изрядно потощавший накопник, Фил посетовал на собственную недалёкость. С такой решимостью Герт, пожалуй, наворотит дел. И сам попадётся, и его, Фила, за собой потянет.

      А ставшему решительным новичку вдруг пришла в голову новая мысль:

      – Хочешь со мной туда? – предложил Герт, кивнув в сторону Купола.

      – Куда? – испугался романтик. – За Купол?

      – Естественно! Будешь там моим персональным шустриком, – хохотнул новичок.

      Фил отрицательно помотал головой. Не из-за шуточного предложения стать закупольским шустриком, а из-за самой безумной идеи перебраться на ту сторону Купола. Соглашаться с этим ненормальным выше сил. О Лепест, что решительность делает с человеком!

      – Не хочешь, оставайся здесь! – разрешил Герт, видя замешательство романтика. – Сиди в этой помойке до конца дней. Пей брагу, собирай хлам, ешь варёные помои. А, может, повезёт, так смотрилой станешь. Это же так здорово – смотрила на помойке! Верх карьеры!

      Что такое «карьера», романтик не понял, но иронию уловил. Новичок всем своим видом демонстрировал такую твердость духа, что хотелось ему доверять. Как-никак триста своев решительности…

      – Ты наружу собрался попасть? – дрожащим голосом спросил Фил сумасшедшего. – А как?

      Герт не ответил. Он подобрался, нахмурился и осторожно пошёл в сторону посёлка смотрил. Фил безвольно поплёлся за ним. Не то, чтобы он поверил этому ненормальному, а просто жалко ума и решительности, которые он так неосторожно отдал безумцу.

* * *

      Друзья, пригибаясь, с трудом вскарабкались на высокий холм из словохлама и спрятались в коробе хорошо определённого эскуламора («в кабине», объяснил шёпотом Герт). Отсюда хорошо просматривался почти весь посёлок; ворота высились шагах в пятидесяти от друзей. Приходилось говорить шёпотом, потому как перед воротами расхаживал смотрила (новичок назвал его «часовым»), вооружённый явломётом. Вряд ли он мог их услышать, но осторожность есть осторожность.

      Мужчин в смотрильском посёлке наблюдалось мало: середина дня, мужское население занято патрулированием окрестностей, а женщины погружены в домашние хлопоты. На улочках между коробами для жилья («домами» по словам Герта) играли смотрильские дети в укороченных оранжевых курточках.

      – Подождать придётся немного, – прошептал новичок, напряжённо оглядывая посёлок. – Не время ещё…

      «Немного» растянулось надолго, а сидеть в неудобной кабине тесно. У Фила постоянно затекали ноги, а в бок упирались