Дело смеющейся гориллы. Эрл Стенли Гарднер

через прутья решетки и схватить вас за него. Конечно, если горилла окажется разъяренной или напуганной, она становится очень опасным животным.

      – Вы сознательно подвергаете себя такому риску? – спросил Мейсон.

      – Я провожу научное исследование, – ответил Эддикс. – Я хочу выяснить, насколько глубоко инстинкт убийства внедрен в сознание высших приматов.

      – Вероятно, – с иронией заметил Мейсон, – вы были недалеки от того, чтобы это выяснить.

      – Я все это видел, – подтвердил Фейллон. – У меня нет абсолютно никаких сомнений, что она пыталась схватить тебя за горло, Бенни.

      – Честно говоря, в тот момент мне действительно пришлось туго, – признал Эддикс. – Я на какое-то мгновение ошеломил ее, пнув ногой и схватившись за решетку. А тут подоспел Натан, закричал на нее и замахнулся дубинкой.

      – Похоже, – сказал Мейсон, – что ваши эксперименты обречены на неудачу, так как вы не сможете ничего окончательно доказать, пока горилла на самом деле не убьет кого-нибудь.

      Эддикс холодно посмотрел на адвоката и пожал плечами.

      – Я думаю, мистер Мейсон, вы не совсем верно истолковали суть моих экспериментов, и, честно говоря, не считаю нужным пускаться в пространные разъяснения. Меня прежде всего интересует проблема гипнотизма. Некоторые этого не одобряют, но мне, будь я проклят, безразлично, что они там говорят. Это мои гориллы. Я их купил, владею ими на законных основаниях и делаю с ними то, что захочу.

      – Честно говоря, я сомневаюсь в этом, – заметил Мейсон.

      – В чем вы сомневаетесь?

      – Вы можете владеть гориллами по закону, – сказал адвокат, – но с моральной точки зрения, я думаю, человек не может быть хозяином живого существа. Животное имеет право на полноценное существование в силу самого факта рождения.

      – Вы адвокат, мистер Мейсон. Я владею ими на законных основаниях, и вы не можете с этим не согласиться.

      – Я говорил о моральном аспекте проблемы, о моральной собственности.

      – Дайте мне в физическое владение что-нибудь запертое в клетке за железной решеткой и дайте мне бумагу, что я это купил, и можете оставить себе вашу моральную ответственность. А я, в полном соответствии с законом, буду распоряжаться своей собственностью.

      – Вы хотели встретиться со мной по какому-то конкретному делу? – спросил Мейсон.

      – Хотел. Теперь не хочу.

      – И что же заставило вас передумать?

      – Вы сами. Вам предложили три тысячи долларов за дневники. Вы отказались. Прекрасно. Вы выбрали свой путь, мы принимаем правила игры. Предложение аннулируется. Цена возвращается к пяти долларам. Вам это понятно?

      – Конечно. Деньги остаются у вас, а дневники Элен Кадмус – у меня.

      – Попытаемся понять друг друга, мистер Мейсон. Вы чрезвычайно ловкий адвокат. Я тоже могу постоять за себя. Если вы дадите журналистам дневники и начнете раздувать историю с Элен, я просто-напросто растопчу вас.

      Мейсон встал.

      – Можете сколько угодно угрожать своим служащим, но