Дело разведенной кокетки. Эрл Стенли Гарднер

агентством Дрейка получено письмо как раз на такой бумаге.

      Мейсон заложил розовый лист в машинку и быстро написал заметку о фиктивном деле, о важном завещании и допросе несуществующего свидетеля со стороны несуществующей защиты. Кончив писать, зачехлил машинку.

      Из кухоньки донесся приятный запах, и через минуту Люсиль Бартон внесла поднос с двумя чашечками кофе, с тостами, бутылочкой сливок и яйцом.

      – Вы правда ничего не хотите?

      – Спасибо. Выпью кофе.

      Она поставила поднос на стол и сказала:

      – Устраивайтесь поудобнее, мистер Мейсон. Я весьма польщена вашим визитом и в то же время побаиваюсь.

      – И чего же вы боитесь?

      – Не знаю. Когда приходит адвокат, особенно такой известный, как вы, можно представить… Да ладно, зачем играть в догадки. Выпьем кофе, а после поговорим о том, что вас ко мне привело.

      Она отпила глоток, прибавила сливок и сахару, налила сливки в чашку Мейсона и подала сахарницу. Через минуту снова начала:

      – Надеюсь, это не очень серьезно. Что я натворила, мистер Мейсон?

      – Ничего, насколько мне известно, – ответил Мейсон. – Прекрасный кофе.

      – Спасибо.

      – Разрешите закурить?

      – Пожалуйста.

      Мейсон вынул портсигар и закурил.

      Люсиль Бартон откусывала тост, внимательно приглядываясь к адвокату и улыбаясь каждый раз, когда замечала, что он на нее смотрит.

      Мейсон подумал, что ей около тридцати. Хорошо знает жизнь, умеет ориентироваться в делах, хотя внешне вроде бы ничто не свидетельствовало о большом жизненном опыте. Она казалась естественно наивной и доброжелательной к новому знакомому, словно щенок, который живет в собственном беззаботном мире и ластится к каждому.

      – Когда начнем? – спросила она.

      – Можно сейчас, – ответил Мейсон. – Где вы были третьего числа, то есть позавчера, во второй половине дня?

      – О боже мой! – рассмеялась она.

      – Так где же?

      – Это что, шутка? – Она вопросительно подняла брови. – Или в самом деле желаете знать?

      – Да.

      – Третьего… Минуточку, дайте вспомнить… О нет, мистер Мейсон, я не могу сказать.

      – Вы ведете дневник?

      – Простите, но вы ведь не считаете, что я настолько глупа?

      Мейсон поправился:

      – Скажем иначе. Были ли вы у перекрестка Хикман-авеню и Вермесилло-драйв?

      – Третьего?

      – Третьего.

      Она медленно покачала головой:

      – Нет, не думаю, чтобы я там была.

      – Попробуем по-другому, – сказал Мейсон. – У меня есть основания предположить, что вы были там в светлой машине с каким-то мужчиной. У нее спустила шина, и вы подъехали к тротуару, чтобы сменить ее. Как раз когда вы готовы были отъехать, на перекрестке произошел несчастный случай, и вы обратили внимание на столкнувшиеся машины. Одна из них – черный…

      Она энергично затрясла головой и прервала его:

      – Мистер Мейсон, это какое-то недоразумение. Сейчас не могу вспомнить, где была, но наверняка не видела никакого происшествия