Возраст любви. Бертрис Смолл

что найти жену такому, как он, почти невозможно. Ему нечего предложить любой женщине, не говоря уже о наследнице.

      Он едва не рассмеялся вслух. Да, отец желает ему добра. Всегда желал. Дал ему свое имя, вырастил сам, ибо мать умерла при родах, как и законная жена. Отец женился поздно. Все не было времени. Восемнадцать лет хранил он мир для короля здесь, в приграничных областях, между Англией и Уэльсом. Рис был плодом страсти молодого Годвина к матери мальчика.

      – Укради невесту, парень, – прошептал отец.

      – Что?!

      Нет, он наверняка ослышался! Не может быть!

      Молодой человек вопросительно взглянул на родителя. Тот ухмыльнулся.

      – Найди девушку с большим приданым, укради ее и лиши невинности, – повторил он. – Семье придется согласиться на брак. Я знаю, как вредит тебе незаконное рождение. Прости меня, сынок.

      – Но такой поступок бесчестен, – пробормотал Рис.

      – Не будь дураком, парень. Ты не можешь позволить себе быть благородным в подобных вещах. Тебе нужна жена, и единственный способ добыть ее – похищение. Это старинный обычай, и тут нет ничего постыдного.

      Сын грустно рассмеялся и кивнул.

      – Должно быть, у меня нет иного выхода, если я хочу иметь законных сыновей, – тихо сказал он.

      Снова блеснули зубы на обтянутом кожей черепе. Годвин с трудом поднял руку.

      – Возьми меня за руку, Мэри. И клянись именем Фицхью, что будешь слушаться брата, пока не выйдешь замуж, и не навлечешь позор на наше имя.

      Малышка сжала холодные исхудалые пальцы.

      – Обещаю, отец, – серьезно выговорила она. – И никогда не прогоню Риса из Эверли, что бы ни приказал мой муж. Он всегда будет здесь управляющим. Клянусь именем Пресвятой Девы.

      – Хорошо. А теперь поцелуй меня на прощание, дочь моя, и оставь умирать, ибо я не доживу до заката.

      Мэри наклонилась и поцеловала тонкие ледяные губы.

      – С Богом, господин мой. Я всегда буду молиться Пресвятой Марии и Господу нашему за твою добрую душу.

      Она почтительно присела и покинула комнату.

      – Святой отец! Исповедуй меня, причасти и отпусти грехи. А потом оставь наедине с сыном, – приказал Годвин.

      Священник без возражения сделал, как было велено. Рис все это время простоял на коленях, склонив темную голову. Закончив, священник попрощался с господином и оставил обитель смерти.

      – Сядь рядом со мной, – попросил хозяин Эверли. – Твое присутствие успокаивает меня.

      Рис принес стул и сел у постели.

      – Я женился бы на твоей матери, но она умерла, когда рожала тебя. Ее семья была ничуть не хуже моей.

      – Я не жалуюсь, – заверил Рис.

      – Это ты должен был унаследовать Эверли, – прошептал Годвин с сожалением.

      – Да, но судьба распорядилась иначе. Ты был мне хорошим отцом. И у меня нет на тебя обиды.

      – Я не могу ничего оставить тебе, потому что все мое серебро предназначено в приданое Мэри. Наши земли не так велики, чтобы я мог много откладывать, – вздохнул умирающий.

      – В таком случае мне и впрямь нужно поскорее похитить