Фирман султана. Владимир Малик

– мой друг, – холодно сказал ага.

      Гамид натянуто улыбнулся.

      – Сафар-бей, дорогой мой, неужели мы так и будем говорить, стоя посреди комнаты? Я сегодня вернулся от беглер-бея и привез очень важный фирман султана. В нем говорится о новом походе на урусов. Может, мы поговорим обо всем наедине?

      – Хорошо, – мрачно согласился Сафар-бей.

      – Тогда прикажи вывести эту гайдутинскую собаку и запереть в подвал.

      Сафар-бей кивнул аскерам:

      – Выведите его и отпустите!

      Кагамлык и Абдагул бросились отвязывать Станко. Гамид недовольно засопел:

      – Сафар-бей, ты допускаешь ошибку. Этот болгарин причастен к твоему похищению! Его надо допросить!

      – Ошибаешься ты сам, Гамид-ага, – спокойно ответил Сафар-бей. – Никто меня не похищал… Якуб у меня действительно был. Он принес мне важную весть, которая и заставила меня отправиться в путь.

      – Куда?

      – А уж это моя маленькая тайна, Гамид-ага. Как тебе, наверное, известно, я не евнух. Поэтому нетрудно догадаться, какие чувства заставили меня ненадолго покинуть свой дом…

      Гамид недоверчиво покосился на Сафар-бея, но ничего не сказал. Кагамлык и Абдагул подхватили Станко под руки, поволокли из комнаты.

      Сафар-бей плотно прикрыл дверь, взбил на мягкой оттоманке миндер, предложил Гамиду сесть.

      – Теперь поговорим, Гамид-ага. Что нового у беглер-бея? О чем пишет наияснейший султан в своем фирмане?

      2

      Старая Планина была наилучшим пристанищем и убежищем для гайдутинов. Во всех малодоступных местах – на высокогорных лугах, в глубоких темных ущельях, в чащах вековечных девственных лесов – стояли темные сосновые хижины, срубленные пастухами-горцами по приказу гайдутинских воевод прежних времен. Хижины эти были приземисты, неказисты, но надежно защищали от осеннего ненастья и зимних холодов.

      В одну из таких заснеженных мрачных долин привел свой отряд воевода Младен. Похоронив Анку, он ни дня не хотел оставаться там, где все напоминало о ней. К тому же к Сливену его влекло желание отомстить Гамиду.

      Пока гайдутины рубили дрова, растапливали в хижинах печи, готовили горячую пищу, Драган, переобувшись после долгого перехода в сухие сапоги, подошел к воеводе:

      – Думаю, бай Младен, мне не мешало бы прогуляться до города. Надо оповестить наших людей, где мы расположились.

      – Ты утомился, Драган.

      – И все-таки отдыхать некогда. Сафар-бей уже прибыл в Сливен, и нам необходимо знать его намерения относительно нас. Интересно также узнать, что поделывает Гамид…

      – Ты настоящий юнак, Драган! Когда мне придется перебраться в лучший мир, я распрощаюсь с землей без сожаления: ты продолжишь то дело, за которое я боролся всю жизнь! – с чувством сказал воевода. – Ну что ж, иди! Но будь осторожен.

      Драган ушел.

      Возвратился он неожиданно быстро – перед рассветом. Младен ждал его только на второй день к вечеру, поэтому был удивлен, когда увидел своего молодого друга, запорошенного снегом, в своей хижине.

      – Что случилось, Драган?