Фирман султана. Владимир Малик

они с саблями и самопалами в руках снова кинулись в бой за свободу любимой Болгарии!.. Так ли я говорю, братья?..

      – Так, так, воевода! Так, отец наш! – откликнулись гайдутины.

      – Ну, прощайтесь! Пусть спит вечным сном наша мать!

      На вершине быстро вырос могильный холмик. Гайдутины повытаскивали из-за поясов пистолеты, и горную тишину разорвал гром выстрелов. Постояли немного молча и начали потихоньку спускаться вниз.

      – Тате, пойдем, – позвала Златка, тронув отца за рукав.

      – Идите. Я приду потом, – тихо ответил воевода.

      Он стоял простоволосый, без шапки, смотрел вдаль, где небо сливалось с горами. В сухих покрасневших глазах не было слез – только глубокая скорбь и острая боль.

      Всем было понятно, что воевода хочет остаться наедине с дорогой могилой.

      Арсен обнял Златку за плечи и повел с горы. Когда отошли до первого крутого уступа, оглянулся. На вершине, кроме воеводы, остался также и Сафар-бей. На фоне ярко-голубого неба четко вырисовывались две темные неподвижные фигуры…

      Только к вечеру спустились Младен и Сафар-бей в стан. Никто не знал, что было там между ними, о чем они говорили. Пройдя хижины, Сафар-бей подошел к обрыву и сел на холодный, заснеженный камень. Было печальным и горестным выражение его бледного, утомленного лица, скорбно опущены плечи.

      – Драган, пошли людей – пусть проводят до Сливена, – коротко приказал воевода.

      – А как… – Драган хотел спросить, завязывать ли снова глаза Сафар-бею, но промолчал. Что-то неуловимое во взгляде, которым смотрел воевода на сына, удержало его.

      Но Младен понял своего молодого друга.

      – Нет, нет, повязки не надобно! – сказал поспешно. – Не надо… Я верю… Не сможет он привести янычар на могилу своей матери…

      Фирман

      1

      Гамид сидел в комнате Сафар-бея на мягком миндере и со злорадством смотрел на исполосованную батогами спину бая Станко, подвешенного за вывернутые руки к потолку. Напротив замерли в ожидании приказа янычары – Кагамлык и великан Абдагул.

      – Ты уже старый, бай Станко, а ведешь себя, как неразумный подросток. Ай-ай-ай! – произнес Гамид спокойно. – Твое упрямое молчание свидетельствует не в твою пользу. Неужели тебе так хочется, чтобы мы переломали тебе ноги, вырвали язык и выжгли глаза? Не вынуждай нас делать это. Скажи, куда делся Сафар-бей?

      – Не знаю, ага, – прохрипел бай Станко.

      – Но ведь следы ведут на твой двор, мерзкий гяур! Как же ты можешь не знать?

      – В который раз говорю: Аллах свидетель, не знаю, куда делся Сафар-бей.

      – Тогда говори, где искать Якуба? Не будешь же ты лгать, что незнаком с этим разбойником!

      – Впервые слышу это имя.

      – Не говори глупостей! Якуб вечером зашел к Сафар-бею с улицы. Его видел аскер Кагамлык. Но оттуда он не выходил. Не трудно догадаться, какой дорогой разбойник или разбойники, выкрав ату, покинули дом. Тут не обошлось без твоей помощи, старая собака!

      – И все же я не знаю никакого Якуба, провалиться мне в пекло,