Фирман султана. Владимир Малик

монету.

      Абди-ага низко поклонился высокому красивому are, который с такой небрежной легкостью бросается золотыми динарами, словно он испанский инфант.

      – Все будет к вашим услугам, высокочтимый ага!

      Он провел прибывших на второй этаж своего большого дома, открыл изъеденные шашелем двери и ввел в просторную комнату. Цветные стекла окон пропускали мало света, и здесь было сумрачно, как и внизу.

      Повеяло застоявшимся воздухом помещения, в котором редко живут люди.

      – Располагайтесь, высокочтимые! Сейчас слуга принесет вам обед, – сказал Абди-ага и, взглянув на высокого, в котором признал старшего, спросил: – Осмелюсь узнать, ага, как долго вы собираетесь пробыть в нашем городе?

      – Это будет зависеть от многих обстоятельств, кафеджи-ага.

      – Вы впервые в нашем городе? Мне кажется, я уже имел честь встречаться с вами…

      – Ошибаешься, кафеджи-ага. В Сливене я впервые, – ответил тот, поворачиваясь спиною к окну, чтобы свет не падал ему на лицо.

      – Возможно, я ошибся. У меня бывает много разного народа, да и зрение стало слабеть с годами. Пусть извинит меня высокоуважаемый ага, – пробормотал хозяин, пятясь к дверям.

      – Арсен, как ты думаешь, узнал он тебя или ему действительно показалось что-то знакомое в твоем лице? – тревожно спросил молодой аскер, когда затихли шаги кафеджи.

      – Не волнуйся, Златка. В этом одеянии меня и родная мать не узнает, а не то что этот старый турок. Но все же надо быть осторожным, – ответил Звенигора, снимая архалук из дорогого сукна. – Думаю, все будет хорошо. Тем более что мы здесь не задержимся.

      – И все же я пойду проверю, не донесет ли на нас этот старый лис, – сказал третий аскер. – Меня здесь никто не знает.

      – Иди, Драган, но не мешкай, – согласился Звенигора. – Гамид должен вот-вот прибыть…

      Драган вышел.

      В комнате наступила та тревожно-радостная тишина, которая бывает только тогда, когда остаются наедине двое влюбленных, между которыми еще не установилось такой близости, что позволяла бы держать себя непринужденно. Златка подошла к окну, не столько стараясь сквозь давно не мытые, мутные стекла посмотреть на площадь, сколько пытаясь создать такое впечатление. Арсен любовался ее небольшой стройной фигуркой, нежным овалом лица, тонким черным локоном, что предательски выбился из-под шапки аскера.

      – Златка!

      Девушка тут же повернулась к казаку, будто только и ждала его восклицания. В ее глазах сверкнули искорки. Арсен подошел порывисто, взял девушку за руки.

      – Любимая, я еще раз прошу тебя: пока не поздно, оставь нас с Драганом вдвоем! Это очень опасная затея…

      – Арсен, я сама настояла на этом, и отец мне позволил…

      – А я не позволяю. – Он обнял ее. – Слышишь? Не позволяю! Ты подвергаешься страшной опасности!

      – С тобой мне ничего не страшно, мой юнак! Я верю, что все закончится благополучно…

      Она попробовала освободиться из его объятий, но делала это скорее инстинктивно, так как душа ее рвалась к нему. Алели ее