Фирман султана. Владимир Малик

Третий, конный, все время проезжает от одного к другому. Очевидно, для того, чтобы не заснули или не отлучились куда-нибудь… Остальные янычары – более десятка – живут в одной из комнат дома Онбаши, но они обычно ложатся спать вместе с курами. Зато сам Сафар-бей засиживается допоздна.

      – Возле его двери нет часового?

      – Внутри дома нет. А вот в саду, куда выходят окна комнаты Сафар-бея, после того, как ага ложится спать, обязательно стоит один янычар. Поэтому опаздывать нам нельзя.

      – Еще раз спасибо, бай Димитр. Думаю, все будет хорошо. Теперь выслеживайте другого зверя – Гамида! Этого будет нелегко захватить. Но взять должны! Веди нас, бай Димитр!

      5

      Якуб пересек улицу и остановился напротив большого двухэтажного дома Онбаши. В окнах мигал трепещущий свет свечей. Перед дверями стоял дежурный янычар.

      – Дур! Кто такой? – заступил он дорогу Якубу.

      – Кагамлык! – обрадовался Якуб. – Ты ли это? Вот не думал встретить знакомого! Надеюсь, ты не забыл Якуба?

      – A-а, старик! Откуда ты вдруг взялся? – вытянул шею янычар и покрутил небольшой, круглой, как булава, головой.

      – Услышал, что ага с отрядом вернулся с войны, и решил проведать. Узнать о здоровье, да ниспошлет его Аллах… Да и дело у меня к нему…

      – Гм, не мог ты другое время выбрать, старик? Ночь на дворе!

      – Только вечер. А днем Сафар-бею не до меня: служба, поездки, друзья. Разве найдет он хоть минутку для старого знахаря, когда у него ничего не болит? О нас вспоминают, когда припечет!

      – Ну, тебе-то он обрадуется! Чем ты сумел покорить его сердце?

      Якуб не ответил на вопрос.

      – Так можно пройти?

      – Да иди уж… Сначала прямо, а потом – последние двери налево. Представляю, как удивится ага!

      «Я тоже представляю», – подумал Якуб и вошел в полутемный длинный коридор.

      Нашел последние двери, постучал. Услыхав голос Сафар-бея, порывисто открыл дверь и вошел в комнату. Освещена она была скупо, только одной свечой, поэтому углы были в густой тени. У противоположной стены, за низеньким столиком на кривых ножках, сидел Сафар-бей. Он сразу же поднялся:

      – Якуб? Вот не ждал! Заходи, садись, гостем будешь! Салям!

      – Салям! Правда, у гяуров-урусов есть пословица: «Непрошеный гость хуже татарина»!

      – Ну что ты говоришь, Якуб! Я тебе всегда рад, сам знаешь! Садись.

      Якуб сел на низкую мягкую тахту, что стояла между окнами, Сафар-бей – на стул напротив. Выглядел он усталым и бледным. Глаза глубоко запали, между бровями появились морщины.

      – Как воевалось, Ненко?

      – Не называй меня так, Якуб, – скривился ага и с горечью в голосе добавил: – Воевалось? Очень плохо… Гяуры не отступили ни на шаг! И хотя нас было в полтора раза больше под Чигирином, мы не смогли взять эту крепость. А сколько верных защитников ислама сложило свои головы в полудиких сарматских степях! Скольких отважных рыцарей недосчитался падишах после месячной осады этого проклятого города!

      – Чем же это можно объяснить?

      – Аллах