Доктор Мозг. Записки бредпринимателя. Избранные рецепты осмысленной жизни.. Владимир Леви

но дети все равно кое-что слышали, а что не слышали – чувствовали…

      Это Мэри с двумя детишками Уотсона: толстощекой Полли и маленьким Джоном, похожим на девочку.

      Жизнь ребят была невеселой. Маленький Джонни рос беспокойным, плаксивым, болезненным, страдал животом, головными болями. Полли, девочка с очень ранним развитием, уже в два года умевшая читать, вспоминала потом, что ее, как и Джонни, за все детство никто ни разу не обнял и не поцеловал. Папа Джон Большой ни маме Мэри не разрешал этого делать, ни сам – только в лобик чмокнул один раз, когда уходил…

      В те годы (1919–1921, в России неистовствует гражданская война, мои полуголодные мама и папа пошли в школу) Уотсон был уже видной фигурой – признанным лидером своего самопровозглашенного направления в психологии. Помимо заведывания кафедрой в ДХУ был главным редактором солидного научного журнала Psychological Review и президентом Американской Психологической Ассоциации, самым молодым за всю ее историю. Переманивали в Гарвардский, Колумбийский и другие престижные университеты, но Джон держался насиженного места, а востребованностью своей маневрировал, чтобы получать гранты и привилегии.

      Избыток энергии распределял в двух мужских направлениях: работа и женщины. Домой возвращался поздно, иногда не ночевал. В интересах карьеры соблюдал комильфо: на официальных мероприятиях и межсемейных раутах – всегда, как положено, в костюме с иголочки, с накрахмаленным воротничком и с супругой. И для Мэри, дамы очень светской, это было важно – чтобы все честь по чести. Изо всех сил старалась свыкаться с неверностью мужа – возможно, это и поспособствовало ее ранней женской инвалидизации.

      Напряжение социально сохранного, но душевно и телесно разваленного брака росло. И вот произошло то, чего Мэри боялась больше всего. Джон не просто в очередной раз ей изменил. Джон влюбился. Взаимно. Новой возлюбленной было 19, ему 42. Двадцать три года разницы. Кто мог знать, что еще через восемнадцать лет…

      Лав стори: прелестная Розали и малыш Альберт

      Она была сама женственность. Нежное, рафаэлевской кистью выписанное овальное личико, обрамленное золотисто-каштановыми волосами. Большие лучистые голубые глаза. Хрупко-округлая фигурка ботичеллиевской Афродиты. Очень светлая шелковистая кожа, легко пропускающая залпы румянца. Звонкий веселый смех, ласково-мелодичный высокий голос – серебряный колоколец со слегка сбивающимся дыханием – все признаки пылкого женского темперамента…

      Розали Рейнер, дочь сенатора. Аспирантка профессора Уотсона и его ассистент.

      Вот она, юная аспирантка профессора Уотсона – Розали Рейнер

      А Джон в это время был примерно таким

      Поискал еще фотографии в интернете – и увидел обоих, и Розали, и Джона, да как! – почти вживую, в движении, крупным планом – на замечательно сохранившихся кинокадрах тех лет, запечатлевших скандально знаменитые опыты с малышом Альбертом. Небольшой