Бал жертв. Понсон дю Террайль

Ланж.

      Это была прелестная, грациозная актриса из театра Республики, мадемуазель Ланж, любимая воспитанница мольеровского дома.

      – Я вздумал воспользоваться моей свободой, моя обожаемая, – сказал Баррас, приняв развязный вид.

      – А!

      – Пока вы здесь танцевали…

      – Вы отправились забавляться в другое место?

      – Именно.

      – Вы увезли с собой цветочницу Марион?

      – Может быть… Признайтесь, она ведь очаровательна? Почти так же, как и вы…

      Директор-волокита обнял мадемуазель Ланж и поцеловал ее, но молодая женщина вырвалась и осталась печальна и серьезна.

      – Мой бедный Поль, – сказала она, – ваша одежда в беспорядке, ваши волосы растрепаны, и вы бледны, как привидение.

      – В самом деле? – спросил Баррас, вздрогнув.

      – Я не спорю, что вы уехали из Гробуа с Марион, но…

      Ланж взглянула на Барраса – тот потупил взгляд. Она переспросила:

      – Разве не вы увезли Марион?..

      – Вот еще!

      – А, так это она вас увезла?

      – А! Вот это уже смешно!

      Баррас попытался рассмеяться. Ланж положила свою маленькую белую ручку на руку смущенного директора.

      – Я знаю многое, – сказала она.

      – Что же вы знаете?

      – Вы получили вчера утром письмо.

      – Да.

      – В этом письме вас предупреждали, что вас хотят убить.

      – Да.

      – Это письмо написала я.

      – Вы?!

      – Да, я. Вы, наверное, подвергались опасности в эту ночь.

      Баррас промолчал.

      – Я не спрашиваю вас, – продолжала Ланж, – как вы спаслись… Для меня это все равно, если вы здесь… Только послушайтесь меня и будьте осторожны… Прощайте!

      – Как! – сказал Баррас. – Вы меня покидаете?

      – Я уезжаю.

      – Вы уезжаете из Гробуа?

      – Да, друг мой. Сейчас пять часов утра. У меня репетиция в двенадцать, а вечером – спектакль. Прощайте… или, лучше, дайте мне руку, мы пойдем по этой аллее, которая ведет к калитке, и вы проводите меня до кареты.

      Баррас повиновался. Через несколько минут он сам отворил дверцу и посадил в карету Ланж. В карете сидела толстая женщина лет сорока, которая заворчала от удовольствия, увидев свою госпожу.

      – А! Так с вами была Жаннетта, это милое создание? – воскликнул Баррас, затворив дверцу и просовывая голову в окно.

      – Я не оставляю свою госпожу, – сказала Жаннетта.

      – Никогда? – улыбнулся Баррас.

      – О, чрезвычайно редко!

      – Она отлично охраняет меня, – сказала Ланж, смеясь.

      – В самом деле?

      – Все обожатели приближаются ко мне с почтением.

      – Любовь – глупость, – возразила Жаннетта, – на нее не купишь серебра, замка и годовых доходов.

      – Добрая Жаннета! – сказал Баррас, смеясь. – Ее никогда не обвинишь в ненаходчивости. До свидания, моя красавица!

      Баррас наклонился и сделал знак кучеру, тот хлопнул бичом, карета тронулась.

      – Сударыня…