Гладиатор. Филипп Ванденберг

кровяные и ливерные колбаски, запеченные гранаты и отваренные дамасские сливы. Вдоль столов прокатилась волна шума. Кое-кому зрелище слишком уж явно напомнило о том, что завтра могло произойти с каждым из них. Некоторые блевали прямо на стол, другие выплевывали съеденное в подолы своих спутниц. Все было, однако, готово и к такому повороту событий. Рабы подбегали с подносами, на которых лежали пропитанные настоем мяты платки. Некоторые утирались ими, другие же без стеснения позволяли рабам себя облизывать.

      Напротив Вителлия сидел, застыв, словно окаменелый, могучий, смахивающий на медведя гладиатор. Он смотрел прямо перед собой лишенным всякого выражения взглядом, по щекам его струились слезы. Следующим блюдом была птица, и раб поставил перед ним тарелку с куриной ножкой, приправленной смоквами и приперченными яичными желтками. Гладиатор, однако, даже не взглянув на блюдо, одним движением руки смахнул его со стола. Слезы продолжали бежать по его лицу. Его соседи за столом недовольно загудели.

      Видя, что Лициска и Руфус целиком поглощены беседой, Вителлий поднялся и подошел к плачущему гладиатору.

      – Ты боишься смерти? – спросил Вителлий.

      Мужчина никак не отреагировал на его слова.

      – Ты сильнее любого здесь, – вновь заговорил Вителлий. – Чего тебе бояться?

      Медленно, бесконечно медленно мужчина повернул голову, тяжело дыша, посмотрел на Вителлия все еще влажными глазами и, запинаясь, проговорил:

      – Сила – это еще не все. Победит ретиарий или нет, решают прежде всего скорость и удача.

      – Почему ты не веришь, что Фортуна улыбнется тебе?

      – Почему? – повторил гладиатор и обвел рукой шумное застолье. – А вот почему. Каждый из них надеется выжить. В лучшем случае выживет лишь половина. Остальным вонзится в шею трезубец или вскроет потроха короткий меч противника. Их отнесут в морг, где к их телам прикоснутся раскаленным железом, чтобы убедиться, что жизнь окончательно ушла из них.

      При этих словах Вителлий непроизвольно дернулся, словно ощутив прикосновение разогретого докрасна железа к своей плоти. Тем не менее он сразу же взял себя в руки и попробовал приободрить гладиатора:

      – Если ты будешь верить в свою удачу, ты победишь! Сколько побед ты уже одержал?

      Пару мгновений гладиатор молча смотрел прямо перед собой, а затем с горечью ответил:

      – Победы! Победы! Я новичок в этом ремесле. Всего один бой. Один раз был побит и один раз пощажен. Собственно говоря, я уже должен быть мертв. Ты понимаешь это?

      – Я понимаю, – смущенно пробормотал Вителлий.

      Гладиатор испытывал к юноше все большее доверие.

      – Я родом из Галилеи. Родители мои – иудеи. При Тиберии они отвезли меня в Рим. Торговец Гортензий принял меня в качестве раба. Два десятка лет я таскал тюки, ящики и бочки, и мой господин всегда был мною доволен. Он разрешил мне жениться на рабыне моего племени. Она умерла, рожая мне дочь. Гортензий