Лучшие стихи. Роберт Рождественский

напрасно!..

      Я

        не верю, —

      хоть жгите, —

                         не верю

      в бессловесный

      винтичный разум!

      Я смирению

                       не завидую,

      но, эпоху

      понять пытаясь, —

      я не верю,

                   что это винтики

      с грозным космосом

      побратались.

      Что они

                 седеют над формулами

      и детей пеленают бережно.

      Перед чуткими

                          микрофонами

      говорят с планетою бешеной.

      И машины ведут удивительные.

      И влюбляются безутешно…

      Я не верю,

                    что это винтики

      на плечах

      нашу землю держат!..

      Посредине двадцатого века

      облетают

      ржавые символы…

      Будьте счастливы,

                              Человеки!

      Люди умные.

      Люди сильные.

      Нелетная погода

      Нет погоды над Диксоном.

                                          Есть метель.

      Ветер есть.

      И снег.

      А погоды нет.

      Нет погоды над Диксоном третий день.

      Третий день подряд

                                 мы встречаем рассвет

      не в полете,

      который нам по душе,

      не у солнца,

                      слепящего яростно,

      а в гостинице.

      На втором этаже.

      Надоевшей.

      Осточертевшей уже.

      Там, где койки стоят в два яруса.

      Там, где тихий бортштурман Леша

      снисходительно,

      полулежа,

      на гитаре играет,

                            глядя в окно,

      вальс задумчивый

                              «Домино».

      Там, где бродят летчики по этажу,

      там, где я тебе это письмо пишу,

      там, где без рассуждений

                                       почти с утра, —

      за три дня,

      наверно, в десятый раз, —

      начинается «северная» игра —

      преферанс.

      Там, где дни друг на друга похожи,

      там, где нам

                      ни о чем не спорится…

      Ждем погоды мы.

      Ждем в прихожей

      Северного полюса.

      Третий день

                      погоды над Диксоном нет.

      Третий день.

      А кажется:

      двадцать лет!

      Будто нам эта жизнь двадцать лет под стать,

      двадцать лет, как забыли мы слово:

                                                     «летать»!

      И обидно.

      И некого вроде винить.

      Телефон в коридоре опять звонит.

      Вновь синоптики,

      самым святым клянясь,

      обещают на завтра

      вылет

      для нас.

      И опять, как в насмешку,

      приходит с утра

      завтра,

               слишком похожее

      на вчера.

      Улететь —

                    дело