Красавец мужчина. Александр Островский

родственницы: племянницы, внучки, сестры двоюродные, троюродные, девицы да вдовы-с. Невест много. Опека большая.

      Сосипатра. Какое же это несчастие? Разве бедные? Помогать надо?

      Лотохин. Нет-с, богатые, есть даже очень богатые.

      Сосипатра. Чего ж лучше.

      Лотохин. Красота мужская нашему семейству очень дорого обходится.

      Сосипатра. Я вас не понимаю.

      Лотохин. Если изволите, я вам объясню.

      Сосипатра. Сделайте одолжение.

      Лотохин. Только, сударыня, я заранее прошу вашего извинения: может быть, придется сказать что-нибудь такое…

      Сосипатра. Пожалуйста, не церемоньтесь! Напускную скромность я не считаю за добродетель и излишней стыдливостью не отличаюсь, особенно в мужском обществе. Да вот у меня платок. (Показывает носовой платок.) Коли что такое, так я закроюсь; а все-таки послушаю, я очень любопытна.

      Лотохин. Да нет-с, сказать что-нибудь неприличное я себе не позволю; а может быть, вам покажется, что я не очень лестно отзываюсь о женском поле.

      Сосипатра. Только-то? Так не бойтесь; я сама не очень высокого мнения о нашем поле. (Пьеру и Жоржу.) Вы, шалопаи, чему смеетесь? Говорят люди солидные…

      Лотохин. Умудренные опытом.

      Сосипатра. Так вы должны слушать с почтением; это вам вперед пригодится, потому что вы еще молокососы. А то лучше убирайтесь.

      Пьер. Нет, уж позвольте!

      Жорж. Это очень интересно.

      Сосипатра. Ну, так ведите себя скромно и сидите, как умные дети сидят.

      Лотохин. Так вот, изволите видеть, много у меня родственниц. Рассеяны они по разным местам Российской империи, большинство, конечно, в столицах. Объезжаю я их часто, я человек сердобольный, к родне чувствительный… Приедешь к одной, например, навестить, о здоровье узнать, о делах; а она прямо начинает, как вы думаете, с чего?

      Сосипатра. Об шляпках, конечно, о платьях, вообще о тряпках.

      Лотохин. Никак нет-с. Она начинает: «Ах, он меня любит!» Кто этот, «он» – я почти никогда не спрашиваю: потому что ответ один, стереотипный-с: «Мой жених, он хорош, умен, образован!»

      Сосипатра. Да, правда ваша. А потом окажется, что он так же умен и образован, как вот эти милые особы.

      Пьер. Вы нас в пример глупости выставляете? Merci!

      Сосипатра. У женщин, коли мужчина хорош да ей нравится, так он уж и умен, и образован; это я по себе знаю. И вы, господа, дождетесь, что вас будут считать умными.

      Жорж. Так обижаться не прикажете?

      Сосипатра. Еще бы! Не ломайтесь, пожалуйста.

      Жорж (со вздохом). Что же делать, Пьер! Перенесем.

      Пьер (со вздохом). Перенесем, Жорж.

      Лотохин. Так вот-с: «Ах! он меня любит!» Ну что же тут делать? Остается только радоваться. Любит, так и пускай любит. Хотя, конечно, пожилому человеку не очень интересно любоваться на эти восторги. Он тебя любит, ну и знала бы про себя. Ведь это ее дело, так сказать, келейное и общественного интереса никакого не представляет, зачем же знакомым-то свои восторги навязывать. Другая ведь уж далеко не малолетняя, уж давно полной и довольно веской