Как Сюй Саньгуань кровь продавал. Юй Хуа

Саньгуань только усмехнулся, аккуратно сложил перчатки и опустил в карман.

      Дома сразу отдал их жене. Она вынесла перчатки на свет, рассмотрела внимательно и воскликнула:

      – Батюшки!

      Дело в том, что перчатки были тонкой вязки. В таких случаях Сюй Юйлань всегда восклицала «батюшки!», но Сюй Саньгуань каждый раз пугался: не дырявые ли.

      В месяце было два дня, когда Сюй Юйлань встречала его с работы одним словом:

      – Давай!

      В один день выдавали получку, в другой – перчатки. Сюй Юйлань складывала их на самое дно сундука. Из четырех пар связала кофту Третьему, из шести – Второму, из восьми – Первому. Сюй Саньгуаню хватило бы двадцати. Но Сюй Юйлань берегла свои запасы.

      – У тебя руки все толще, бока и пузо растут. Двадцати не хватит!

      – А ты свяжи себе.

      – Потом.

      Чтобы связать кофту себе, нужно было восемнадцать пар тонкой вязки, а такие в год выдавали раза три, не чаще. Через девять лет после свадьбы час настал.

      Была весна. Сюй Юйлань вымыла голову у колодца, взяла не разбитое еще зеркало, и под ее руководством муж ее постриг. Потом высушила волосы на солнце и густо намазалась кремом. Дома вынула из сундука новый свитер, надела. Повязала на шею шелковый платок, который носила еще до свадьбы. Открывая дверь, сказала:

      – Сегодня у меня выходной. Обед сам готовь. А я пройдусь.

      – У тебя же на прошлой неделе были выходные.

      – Это другое. Не видишь – я свитер надела?

      Она проносила его два года. Пять раз стирала, один чинила (еще пара перчаток ушла). Очень надеялась, что Сюй Саньгуаню не перестанут выдавать перчатки и она свяжет себе еще.

      Если вечером звезды светили ярко, Сюй Юйлань знала, что день будет ясный и можно будет распустить перчатки.

      Сначала она находила кончик нитки, потом потихоньку тянула за него, а нитку наматывала на вытянутые руки. Нить из перчаток выходила перекрученная. Сюй Юйлань несколько часов ее вымачивала, потом натягивала на бамбуковый шест и так сушила. Под весом воды нить выпрямлялась.

      Поскольку на собственные руки намотать нить она не могла, нужен был помощник. Первый говорил:

      – Не хочу.

      Зато Второй с радостью усаживался на скамеечку и вытягивал руки. Тут же прибегал Третий, тоже вытягивал руки и одновременно пытался спихнуть со скамейки брата. Сюй Юйлань говорила ему:

      – Пойди погуляй. У тебя руки грязные.

      Сюй Юйлань было тридцать лет, а Второму – всего восемь, но они судачили обо всем, словно две кумушки. Например:

      – В семье Чжан на южной окраине дочка все краше.

      – Это у которой коса до пояса?

      – Да, она еще тебя семечками угощала.

      – Я слышал, у нее кличка Чжан-груди-с-баклажан.

      – Заметил, Линь Фэнфан с шелковой фабрики ходит в белых кедах, а носки у нее красные, синтетика? Красные носки я и раньше видела – Линь Пэнпэн недавно надевала. А вот женских белых кед не видала.

      – А я видал, в универмаге такие стоят.

      – Мужские-то белые кеды я видала много раз. Брат Линь Пэнпэн такие носит. И Ван Фудэ с нашей улицы.

      – И тощий парень, который к нему ходит.

      – …

      А