Наследство последнего императора. Николай Волынский

и падает. Как же он с трапа сойдет? Ведь расшибется насмерть.

      Тогда принимаю волевое решение, благо, что Барсуков рядом и меня поддерживает:

      – Олег Николаевич, выходи! Мы уже и так стоим после приземления минут двадцать. Иди, я тебе клянусь, я его не выпущу.

      И Олег решился. Вышел, улыбается, будто все замечательно.

      Когда он спустился по трапу, я запер дверь и сказал:

      – Все, Борис Николаевич, можете меня выгонять с работы, сажать в тюрьму, но из самолета я вас не выпущу. Олег Николаевич уже руки жмет, посмотрите в окно. И почетный караул уходит.

      Борис Николаевич сел на пуфик и заплакал. В трусах да рубашке. Причем свежая сорочка уже испачкалась кровью от уколов. Ельцин начал причитать:

      – Вы меня на весь мир опозорили, что вы сделали.

      Я возразил:

      – Это вы чуть не опозорили всю Россию и себя заодно.

      Врачи его уложили в постель, вкололи успокоительное, и президент заснул…»

      4. КОРОЛЬ ГЕОРГ V В РОЛЛС-РОЙСЕ

      ИНЖЕНЕР Найджел О’Брайен повернул заводную ручку – раз, другой. Новенький двухместный роллс-ройс слегка осел на рессорах, мотор чихнул, выпустив из глушителя клуб сизого дыма, и умолк.

      – Ваше величество, – сказал инженер, – вам следует нажать кнопку обогатителя – горючая смесь слишком концентрирована. Не зажигается. Свечи мокрые.

      Георг поискал глазами. Вот, кажется, эта кнопка из черного дерева с золотым колечком, которую дворцовый шоффэр Джонс назвал как-то «подсосом». Король нажал, тросик ушел внутрь приборной панели, отделанной черным, красным и сандаловым деревом.

      – Теперь дроссель, – услышал он голос инженера.

      Георг нажал педаль газа так, что всей подошвой сапога уперся в пол салона.

      – Пробуем еще раз, – предупредил О’Брайен и снова крутанул заводную ручку.

      Внезапно по всему автомобилю прошла дрожь, послышался хлопок, другой, и двигатель заревел, окутывая площадку загородного гаража густым черно-синим облаком. Король, впервые севший за руль, застыл в восторге, ощущая живую дрожь железной машины, которая только что была всего лишь двумя тысячами фунтов холодного мертвого металла.

      – Отпустите газ, милорд! Уберите ногу с педали! – заорал О’ Брайен. – Оглохли, что ли?

      Король послушно убрал ногу, и рев превратился в ласковое мурлыканье. Инженер сел рядом, слева.

      – Можно ехать? – спросил Георг.

      – Пусть еще немного разогреется, – ответил О’Брайен, вытерев пот с веснушчатого лба белым полотняным платком. – А пока давайте повторим последовательность действий. Итак…

      – Нажимаю левую педаль сцепления, чем отключаю мотор от трансмиссии, – начал король. – Левой рукой отпускаю ручной тормоз…

      – Нет, Ваше величество, – поправил его ирландец, – левой рукой вы включаете первую ступень силовой передачи тяги мотора на задние колеса! Тормоз потом.

      – Да, прошу прощения… Сначала первую ступень силовой передачи… – король замолчал.

      – После чего, – подсказал О’Брайен, – можно снять автомобиль с тормоза, медленно отпустить педаль сцепления