Жизнь, нарисованная небом. Влад Потёмкин

и негодованием, которого не мог уловить потерпевший, но накал возмущения чувствовал на своей глотке.

      – Где, мой настой, – наконец то выговорил нападавший, – мы с бессерком пришли за добавкой. За спиною ночного гостя Филипп отчётливо увидел лицо похороненного. Того самого бессерка, который должен был лежать в могиле.

      Усопший, услышав, что речь идёт о нем, решил поздороваться с сыном своего нового приятеля и принялся кивать и улыбаться, своим опухшим лицом, больше похожим на злую, разбойничью рожу. И чем больше он таял в любезности, выглядывая из-за туловища своего нового друга, тем ужаснее становилось у Филиппа внутри. Когда его лицо приблизилось совсем близко «Скряга» отстранился от него с такой силой, что втащил за собой в дом, через узкое окно отца и невероятно вежливого бессерка «Бесстрашного и Неуязвимого» и заорал с такой силой, что испугался сам.

      Это он, наконец, то вырвался из оцепеневших рук папаши и издал такой душераздирающий вопль, что горшки, стоящие на полках закачались и рухнули на пол, рассыпавшись на множество осколков.

      Гости тут же куда-то скрылись, давая возможность ему отдышаться.

      Возвращаясь к тому самому трагическому дню погребения «Бесстрашного и Неуязвимого» надо добавить, что когда «Хап» сметал комья погребальной земли с гроба, то уже находился под воздействием своих препаратов и не слышал стука изнутри усыпальницы, в его душе играла другая музыка. Не знал он и что сын, испугавшись, уронил верёвку, и убежал, бросив его. Он вскрыл богатую крышку последнего пристанища покойного и оттуда, выскочило не понятное существо с всклоченными, торчащими в разные стороны волосами и интенсивно дыша, отбросило спасителя в сторону и принялось выбираться из могилы наверх. Но как, оно не старалось ничего из его действий спасательного не выходило, а наоборот – могила осыпалась, грозя их обоих погрести под завалами осыпающейся почвы. «Хап» врезал неугомонному старателю лопатой по голове, и усопший тут же замер, распластавшись на обвалившейся насыпи широко, раскинув руки. «Хап» принялся осматривать погребение и обнаружил бутылку и ещё большое количество ей же подобных. Он решил попробовать содержимое внутри этой посуды и остался, очень доволен.

      Когда бессерк очнулся, он протянул ему бутылку и стали они пировать вместе. Время от времени, вступая друг с другом в баталии, мирясь и обнимаясь после и дружно засыпая на какое-то время. Так они провели целую неделю и выпили весь приготовленный запас, после чего песни и драки их прекратились, они замёрзли и каким-то образом выбрались наверх и пошли по селению в желании подкрепиться чем-то согревающим. Сначала они зашли в дом «Бесстрашного и Неуязвимого», но там их не пустили. Тогда они пошли по селу. Но везде, куда бы они ни приходили, им ни кто не хотел открывать. Но, все как один, сходились во мнении, что поступили не хорошо, не справив поминальной тризны по «Хапу». И вот теперь, он