Жизнь, нарисованная небом. Влад Потёмкин

трёх рабов! И ступай на тинг – пусть заседатели на «Холме Закона» решают твою судьбу.

      – А где мне взять его рубашку, чтобы сделать на ней разрез на женский манер.

      – А, что – в доме нет его рубах?

      – Не знаю?.. Я не интересуюсь его одеждой.

      – Тогда повесь свою распашонку, – посоветовал ей отец.

      Скандинавские рубашки были длинные и широкие по покрою и отличались – мужская рубашка от рубашки женской, лишь разрезом. На женской распашке был длинный разрез, а мужская разреза не имела. Чтобы известить окружающих о разводе и своей свободе, надо было взять мужскую рубашку и сделать на ней длинный разрез – по аналогии с женской прорехой. После чего повесить её у входа в дом на все обозрение это и служило извещением мужу, домашним и всей округе о предстоящем расторжении брака.

      – Повесь у входа в дом, – наставлял отец, – но чуть на отдалении, чтобы видно было.

      Изольда, до конца не посвящённая в курс действий, молчала, не понимая, зачем вся эта катавасия.

      – А через четырнадцать дней, после оглашения Законоговорителем решения, ты будешь считаться разведённой!.. Оставаясь при этом княгиней и с половиной имущества.

      – Да?.. – глаза Изольды засияли.

      – Во!! Я, узнаю свою Из!!

      – А если тоди не вынесет нужного нам решения? – княгиня вновь погрустнела.

      – Не имеет права!.. Ни кто, не может лишить женщину счастья! Муж, не желающий видеть свою жену, уже не муж?.. Тоди не может вынести другого решения – на то он и Законоговоритель, чтобы судить по справедливости!

      Лицо правительницы ожило и повеселело.

      Но, отец не договорил – о своих дальнейших планах. А планы были таковы – свести со света Инга Ирвинга. Смерть отца Хальва позволяла после развода владеть половиной государства, а не каким-то клочком в горах, а фактически иметь полный контроль над всей территорией Ирвингов – отсутствие Ирвинга Младшего давало Филиппу «Богатому» такое право и возможность.

      Рабу, смотрящему за свиньями, он, под угрозами, велел убить конунга старшего и ни где-нибудь, а в свинарнике, чтобы получив такую позорную смерть – от рук раба, да ещё и в свинарнике, предать её молчанию и полному забвению. Раб должен был убить правителя вечером, чтобы он за ночь истёк в хлеву кровью, но исполнитель – напившись, для храбрости, перебрал с выпитой мерой и совершил задуманное под утро – конунга почти, что сразу нашли, и остановили кровь. План сорвался, но не таков был Филипп «Скряга», чтобы отступать и сдаться на половине пути – дав конунгу большую дозу обезболивающего средства, от которой Старший Ирвинг впал в спячку и замер, точно усопший, выкатив остекленевшие глаза.

      Через четырнадцать дней, после развода, Филипп велел Изольде отправить все корабли – и торговые, и военные в море, за исключением флагмана конунга – главный корабль страны надо было готовить к траурной процессии.

      «Скряга» жил понятием – капитал должен работать, а имеющиеся простои кораблей считал грехом неимоверной тяжести.

      Отец