Петровка, 38. Огарева, 6. Противостояние (сборник). Юлиан Семенов

Но это уже п-после того, как посадил в тюрьму… Когда брал – тогда н-ненавидел.

      Высадив Леньку, Садчиков сказал шоферу:

      – Поехали в у-управление, Михалыч.

      До трех часов они разрабатывали данные о тренерах, добытые Росляковым, и составляли план на завтра.

      Садчиков должен пойти по всем высоким тренерам, у которых есть кожанки, обращая внимание, в частности, на обтрепанные манжеты, а Костенко с Росляковым снова выйдут на улицу. Ровно в восемь, к открытию гастрономов. У Читы вся стена заставлена бутылками – такие с утра пить начинают.

      Засада, оставленная на квартире у Читы, сообщала, что никаких происшествий за день не произошло. Три раза звонили женщины. Им отвечали, что они ошиблись номером.

      Четвертые сутки

      Рано утром в кабинет Садчикова позвонили по телефону и попросили Костенко.

      – Я говорю, – ответил Костенко.

      – Здравствуйте, это Шрезель.

      – Кто?

      – Ну вы были у меня, помните? Был разговор о Назаренко и о Ламброзо…

      – А… Доброе утро, здравствуйте…

      – Я тут встретил одного нашего приятеля, он учился на курс ниже, так он месяц назад видел Назаренко с девушкой. Толстенькая такая. Он их встретил на улице Горького, около «Елисеевского». Кот звал его в гости, и приятель записал адрес.

      – Кто? Кто звал в гости?

      – Назаренко. Мы его звали Котом…

      – Вы просто Вольф Мессинг. Давайте адрес!

      – Он записал адрес на папиросной пачке и потом потерял. Но он помнит, что девушку звали Надя, а живет она на Пушкинской площади.

      Костенко закурил:

      – Он это помнит точно?

      – Говорит, что да.

      – Спасибо вам, Владимир Маркович.

      – Какая ерунда…

      – Большое вам спасибо, – повторил Костенко и, положив трубку, спросил Садчикова: – Пушкинская площадь принадлежит пятидесятому отделению?

      – Да.

      – Надо с ними немедленно связываться…

      – А в чем д-дело?

      – Там Читина зазноба живет. Надо будет всех девиц по имени Надежда просмотреть. Шрезель звонил, говорит, что он там с ней появлялся. В гости, говорит, к ней приглашал… Адрес дал – на Пушкинской…

      Садчиков сказал:

      – Интересно.

      – Значит, тренеры на сегодня отменяются?

      – Почему же, сейчас пойдем к к-комиссару. Нам еще один человек нужен. А вы пока отправляйтесь на улицу Горького. И поближе к Пушкинской держитесь, п-поближе.

      Ленька ждал их около памятника Пушкину. Он стоял, задрав голову, смотрел на бронзового поэта и что-то шептал.

      Росляков подтолкнул Костенко и показал на парня глазами.

      – Да, – сказал Костенко, – славный парень. Выцарапаем. Я думаю, все же выцарапаем.

      – А я боюсь – нет…

      – Почему?

      – Сейчас у нас, Слава, волна… Волна против пьянства как источника преступности.

      – Отобьем, – повторил Костенко, – подеремся…

      – Салют поэтам! – сказал Росляков.

      Вздрогнув,