Марта Квест. Дорис Мей Лессинг

одна дверца была привязана веревкой, а часть брезентового верха, прогнившего до дыр, покрыли сверху соломой. Мистер Квест купил машину за тридцать фунтов десять лет тому назад.

      – Мотор совсем как новенький, – с гордостью бормотал он. И, подозвав Марту, пускался в разглагольствования: – В машине главное совсем не кузов. Только дураки способны бросать на ветер деньги за окраску и лак. Главное – мотор.

      Мистер Квест любил, чтобы Марта была поблизости, когда он возился с машиной. Он даже посылал за ней в таких случаях прислугу. Марте тоже было наплевать, как выглядит машина, а вот то, что их драндулет ползет невероятно медленно, раздражало ее, и поэтому выражение ее лица становилось таким же отсутствующим и рассеянным, как у отца, который тем временем приносил воду в ведре, заливал ее в радиатор, отвязывал веревку от пришедшей в негодность ручки, а потом снова привязывал. И поскольку Марта никак не реагировала на его замечания, он начинал кидать на нее все более разгневанные взгляды.

      – Все это очень хорошо, – говорил он, – по-твоему, хорошо, конечно…

      Как правило, он так и не кончал фразы, ибо на лице Марты появлялась ироническая усмешка, и взгляды их встречались.

      – Ох, папа! – ворчливо протестовала она. – Почему ты это говоришь? Я же не произнесла ни слова!

      Тут она начинала потихоньку отходить все дальше и дальше от машины, с вожделением поглядывая на дом. Было так жарко! Зной и яркий свет били ей прямо в глаза, отражаясь от старой потрепанной машины.

      – Куда это ты направилась? – с обидой спрашивал он.

      Она возвращалась и, усевшись на подножку, раскрывала книгу, которую захватила с собой. Мистер Квест сразу смягчался, и в голосе его даже появлялись веселые интонации, когда он, поглаживая теплую солому на крыше машины, говорил:

      – Всю жизнь любил соломенные крыши. На аккуратную соломенную крышу смотреть приятно. Помню, был у меня двоюродный брат Джордж – мастер был крыть соломой крышу! Конечно, у нас, на родине. Знаток своего дела, не то что эти окаянные черномазые, они бросают солому как попало. Когда поедешь в Англию, Мэтти, первое, что ты должна сделать, – это съездить в Колчестер и посмотреть, вышли ли дети Джорджа хоть наполовину в отца. Если да, то ты увидишь такие соломенные крыши, каких больше нигде в мире нет… Мэтти! – вдруг окликал он дочь, заметив, что она сидит, низко нагнув голову, всецело погруженная в чтение.

      – Ну что? – спрашивала она в отчаянии, поднимая глаза от книги.

      – Ты меня не слушаешь!

      – Я слушаю.

      – По-твоему – все хорошо… – долетал до нее ворчливый голос отца.

      В тот день, провозившись с машиной около часа, мистер Квест вернулся домой в сопровождении Марты и потребовал чаю: он уже не пойдет сегодня на поля. А около двенадцати он начал волноваться, что завтрак запаздывает и они, видно, сегодня не выедут.

      – Но, Альфред, – говорила несчастная миссис Квест, – сначала ты вовсе не хотел ехать, а теперь начинаешь волноваться за несколько часов…

      – Вам хорошо говорить, а каково вести