Мемуары старого мальчика (Севастополь 1941 – 1945). Георгий Задорожников

я в своей жизни их последователем? Думаю, что жизнь людей моего круга шла дальше по другому пути, мы мельчали, искали и находили компромиссы своим неблаговидным поступкам. Сдается мне, что все изрядно преуспели во многих делишках. Теперь результат стараний многих поколений налицо. Исполнение десяти заповедей почти исключено новым постиндустриальным обществом.

      6. Борьба за огонь

      Спички исчезли очень скоро. Не смотря на то, что вокруг не иссякал огонь войны, в быту даже прикурить или зажечь примус составляло проблему. Институт зажигалок как признак буржуазности перед войной был изведен окончательно. Выручило старинное средство, называвшееся когда-то огнивом, у нас же бытовало название «Кресало». Суть прибора состояла в том, что из гранитного кремня стальной железякой (очень хорош кусок старого напильника) быстрым ударом по касательной высекался пучок искр. Следовало к кремню приложить «распатланный» конец льняного каната, так чтобы искры попадали на него. Как только канат начинал тлеть, следовало нежно раздувать тление, до появления маленького лепестка огня. Теперь самое главное не потерять достигнутое, перевести огонек в пламя. Все описанное требовало опыта и сноровки.

      Мой отец, мастер на все руки, человек изобретательного ума, взял магнето от разбитого автомобиля, оснастил его ручкой для вращения якоря. На корпус магнето кладется ватка, смоченная бензином. Один оборот якоря магнето, и между концом провода и корпусом проскакивает искра, ватка с бензином мгновенно воспламеняется. Класс!

      Теперь об освещении. Электрический свет появлялся все реже. Кажется, последний раз он был на Новый, 1942 год. Даже на маленькой елочке, устроенной для меня, горели лампочки. Но в 00.30 начался минометный обстрел нашего района, и электрический свет исчез из нашей жизни на несколько лет. Освещались свечами и керосиновыми лампами, пока не исчезли продукты горения. Пришла пора коптилок на солярке. В гильзу из-под снаряда вставлялся фитиль, и край гильзы сплющивался. Вот и вся нехитрая.

      Папа к гильзе от 45 миллиметрового снаряда выточил подставку для устойчивости, а сверху, накручивающуюся головку с ажурными прижимами для лампового стекла. Имелся винтовой регулятор высоты подъема фитиля. Ламповое стекло изготавливалось из прозрачной бутылки – чекушки из-под водки. Дно бутылки обрезалось хитроумным способом. Место отсечения днища бутылки перевязывалось ниткой, смоченной в бензине. Нитка поджигалась, и бутылка погружалась в холодную воду, где стекло лопалось на уровне нити. Удавался этот фокус далеко не всегда. Светильник этот прошел с нами через дни осады и оккупации. Теперь в каждый праздник 9-го мая мы ставим его на праздничный стол и зажигаем в память о минувшем.

      Потом в наш быт вошло новшество, принесенное немецкой армией, – карбидная лампа. Её синеватый, как электрический разряд, свет, был значительно ярче желтого света керосинок. В период оккупации мы пользовались только карбидками. Устройство нехитрое. Лампа