Восьмой грех. Филипп Ванденберг

– великолепный макияж. На ней были черные чулки и безупречные черные туфли-лодочки на высоком каблуке. Таким же строгим, как и одежда, было и выражение ее лица, когда она протянула Мальбергу руку и вежливо произнесла:

      – Синьора!

      Больше она ничего не сказала.

      – Мальберг, Лукас Мальберг. Очень рад, что вы меня приняли, маркиза!

      – О, какие манеры, – ответила маркиза и крепко пожала руку. У нее были темные заплаканные глаза.

      Мальберг смутился. Ее тон вселил в него неуверенность. Может, она хочет над ним посмеяться?

      – Следуйте за мной, синьор, – сказала хозяйка и прошла в квартиру.

      Лукас Мальберг представлял себе маркизу совсем другой: не маленькой, не изящной и, конечно же, не такой привлекательной. Ей было около сорока пяти, может, даже пятьдесят лет. Но в любом случае была видна порода, которая не зависит от возраста.

      Лоренца Фальконьери провела Мальберга в большую квадратную комнату. Он сразу отметил, что все четыре стены от пола до потолка, за исключением оконного и дверного проемов, были уставлены книжными полками. В центре комнаты, у большого круглого стола с львиными ножками, стояли потертый диван и гигантское кресло с подголовником.

      – Хотите кофе? – спросила маркиза, когда Мальберг уселся.

      – Охотно, если вас не затруднит.

      Маркиза удалилась, а Мальберг воспользовался возможностью, чтобы ознакомиться с библиотекой. Корешки книг говорили о многом.

      – Можете пока осмотреться, – донесся из кухни голос маркизы. – Вы же за книгами сюда пришли!

      Мальберг, подстегиваемый любопытством, поспешил к полкам напротив окна и взял с одной из них коричневый фолиант в переплете из телячьей кожи. Он посмотрел первую и последнюю страницу и уважительно кивнул. Потом он взял с полки второй, похожий на первый, том и проделал такую же операцию, затем – третий и четвертый.

      – Я думаю, вам известно, что у вас стоит на полках, – сказал Мальберг, когда маркиза внесла в комнату две чашечки кофе на серебряном подносе и поставила на стол.

      Лоренца села на диван и стала наблюдать за восторженным Лукасом, который держал в руках фолианты.

      – Честно говоря, нет, – ответила она. – Я лишь знаю, что маркиз выложил за них целое состояние. К сожалению, я ничего не смыслю в старинных книгах и вынуждена довериться такому эксперту, как вы.

      Мальберг двумя руками поднял над головой тяжелый том, как трофей.

      – Это четвертый том Кобергерской Библии, инкунабула от 1483 года, первоклассный раритет. Но самое поразительное, что остальные три тома тоже у вас есть. Такие книги – большая редкость и, конечно же, стоят немало. – Он открыл последние страницы фолианта и пальцем указал маркизе на абзац в самом конце: – Посмотрите, здесь выходные данные!

      – Выходные данные?

      – Запись печатника. В пятнадцатом веке, когда печатное искусство только зарождалось, печатник вносил в день готовности книги короткую запись на последней странице. Это все равно что подпись у художника. Вот здесь, взгляните: Explicit Biblia Anthonij Koberger