Соты. Попасть в сказку могут всякие, Угодить – многие, А вот вляпаться – единицы!. Алёна Подливаева

людей определить меня в местный желтый домик или нет. Абсурдность происходящего давила, и мозг отказывался предоставить хоть маленькую подсказку относительно того, куда и зачем я попала. А самое главное – делать-то что?!

      – Все хорошо? – хозяин дома тронул меня за локоть. – Если вас смущает подобная форма написания, прошу вас, не удивляйтесь, мне просто нравится писать перьями. Кстати, успешно приучаю родных и друзей к подобной эстетике. Красиво, не правда ли? – он перевернул перо, на котором были изображены витиеватые черные узоры, ломающиеся при малейшем изгибе «ручки».

      – Сейчас черкану, – я окунула кончик пера в чернила и быстро набросала домашние номера родителей и друзей, чтобы была возможность дозвониться хотя бы до кого-нибудь из них. – А тут телефона нет? – протягивая клочок бумаги, я подняла глаза и вдруг заметила разительную перемену в хозяине дома. Лицо Таррина словно вытянулось, и он издал победно-отчаянный крик. Невольно дернувшись, я чуть было не упала с кресла, но вовремя удержавшись, замерла.

      – Это правда! – подскочив, мужчина схватил меня за плечи, приподнял и затряс с такой силой, что, казалось, поломает меня в паре мест.

      Далее началось что-то совершенно невообразимое. Вскочив со своих мест, меня окружили все обитатели комнаты. Еле освободившись из объятий Таррина и почувствовав под ногами доски, я сделала шаг и споткнулась – до такой степени закружилась голова. А люди мельтешили, что-то кричали и доказывали, никак не давая глотнуть столь желанного спасительного воздуха.

      За окном начинало темнеть, и я было направилась к окну, но на плечо упала рука. Присев от ее тяжести, я обернулась назад. Таррин смотрел на меня черными, полными безумия глазами. Да что, в конце концов, здесь происходит?!

      – Ты никуда не пойдешь! Все будет так, как никогда и не было в книгах, – он продолжал нести какую-то чушь, и мне становилось все больше не по себе.

      Почему эти люди не дают мне выбраться из плотного круга тел, галдящих и смеющихся одновременно? Почему я вообще нахожусь в этом страшном месте, хотя все законы природы должны быть против такого отношения с адекватным (каким я себя когда-то считала) человеком в моем лице? Или я надышалась угарным газом от чадящей деревенской печи и сошла с ума? Нет, не хочу!

      – Это неправильно! – кажется, последнее я выкрикнула вслух. В ужасе от происходящего я дернулась, вырвалась из клубка тел, так и норовивших схватить меня то за запястье, то за плечо, и перемахнула через подоконник.

      Находись зал этажом выше, я обязательно что-нибудь себе поломала бы, но мне подфартило. Везение – штука странная: всего два метра – и здравствуй, земля! Когда я очутилась внизу и боль от жесткой посадки чуть притихла, ноги сами подсказали, что делать.

      Перепрыгнув невысокую ограду, я отчетливо почувствовала, что за спиной несутся люди. Испугавшись снова очутиться в ловушке безумия, я даже не обернулась, чтобы не терять