29. Адена Хэлперн

обернулась, посмотрела на меня и улыбнулась. Я знала: это все, что она хотела слышать.

      – Спасибо, но у меня сегодня слишком много дел.

      Ложь.

      – Ну, хорошего вам дня, – пожелала она.

      – До встречи, Фрида. – Я помахала рукой, глядя, как она разворачивается и выходит за дверь.

      Мое сердце упало. И тут я сломалась. Фрида. Барбара. Даже Люси заявила, что не может воспринимать меня как свою бабушку. Нет.

      Это неправильно, даже если это всего на день. Неправильно, и все тут.

      – Я так не могу, – сказала я Люси.

      – Как ты не можешь?

      – Я должна вернуться в свой собственный возраст. Ты теперь будешь смотреть на меня по-другому. Бедная Фрида. Я соврала своей лучшей подруге.

      – Ты миллион раз врала Фриде.

      – Когда это? Когда это я врала Фриде? – возмутилась я.

      – На прошлой неделе, когда Фрида позвонила и предложила пойти на симфонический концерт.

      – Это другое, – возразила я. – Там давали Баха; ты же знаешь, как я отношусь к Баху.

      – Нет, дело было не в Бахе. Ты тогда заявила, что больше ни единой минуты не вынесешь в обществе Фриды. Что тебя уже тошнит от нее.

      Очко в пользу Люси.

      – Ну хорошо, может, я так и сказала, но это вовсе не значит, что я могу весь день гулять и резвиться оттого, что мне двадцать девять. Подумай о своей матери. Она-то сидит дома в полной уверенности, что мне семьдесят пять.

      – Ты бы послушала себя хоть секунду! Мама вовсе не сидит дома в полной уверенности, что тебе семьдесят пять.

      – Но вся ее жизнь вращается вокруг меня. Я не смогу утаить от нее это.

      Люси замолчала, глубоко вздохнула и положила руки мне на плечи:

      – Ба, хотя бы раз в жизни, пожалуйста, сделай что-то для себя. Для себя, и ни для кого другого. Всю жизнь ты только и думала что о других и ставила их впереди себя. Все эти годы ты заботилась о дедушке Говарде, и маме, и тете Фриде. А для себя ты хоть раз что-то делала, не раздумывая о том, как это скажется на других? Ты ведь сама так говорила.

      – Я из такого поколения, – пожала я плечами. – Так уж нас воспитали.

      – Ладно, знаешь что? Один день ты проживешь в моем поколении… И можешь мне поверить, это самое эгоистичное поколение, какое только носила земля. Мы думаем только о себе.

      – Но, Люси, в том-то все и дело. Я не принадлежу к вашему поколению. Как бы я ни хотела, я не стану думать как вы, я просто не умею.

      – Но почему бы не попытаться, всего один день? Один день из семидесяти пяти лет; вычти этот день из своей жизни. Возьми этот день у своего поколения и проживи его так, как живут мои ровесники. Ты ведь в долгу перед собой!

      – Нет, Люси. – Я стояла на своем. – Я этого не заслужила. И как вообще это можно заслужить? Так не должно быть.

      И тут она сказала то, что заставило меня пересмотреть свое решение.

      – Тогда почему ты загадала снова стать молодой на один день, если ты этого по-настоящему не хотела? Зачем получила такой подарок, если не собираешься им воспользоваться? Должна быть логичная причина. Может быть, тебе нужно что-то сделать.