Судьба и воля. Лев Клиот

Байбы Броки.

      Через некоторое время Алан сообщил ему, что она и вся ее семья были высланы из Латвии вместе со многими тысячами ее соплеменников в отдаленные районы Сибири, как коллаборационисты. Ее отцу припомнили работу в период немецкой оккупации в муниципалитете Риги.

      Следы их затерялись в сложной бюрократической системе государственных структур, и никаких иных сведений ведомство майора Стюарта предоставить не смогло.

      На Новый год Франсуа прислал открытку с поздравлениями. На открытке были изображены елочные шары, зажженные свечи и снежинки. Все это— на фоне парижской улицы с красными и зелеными маркизами над входами в кафе, деревьями вдоль тротуара в иллюминации и разноцветной толпой прохожих.

      Он рассматривал её, сидя у стойки в баре, на нижнем этаже офисного здания компании. К нему подсела Моника Забейда, девушка из отдела маркетинга.

      Она заглянула через его плечо, и, качнув перекинутой через коленку ножкой, понимающе усмехнулась

      – Твои друзья?

      Борис промолчал, лишь утвердительно кивнул.

      Моника попросила показать ей открытку поближе. Некоторое время она пристально рассматривала эту новогоднюю сказку, а затем, прищурившись, стряхнула пепел с сигареты и низким голосом произнесла:

      – Париж затягивает, это – сладкое болото, и это – лучшее место, где мне удалось в жизни побывать!

      У них был короткий роман. Моника была старше него почти на десять лет. Красивая, умная, независимая, американка, она испытывала постоянный переизбыток мужского внимания в преобладающем мужском окружении, но приучила поклонников к тому, что сама решает, кого к себе приблизить, и тем создала между собой и ими зону собственной безопасности.

      Борис вызвал её интерес своей отстранённостью от действительности. Он отличался от её соплеменников какой-то непонятной несогласованностью его активной деятельности, неожиданной в таком юном возрасте цепкостью в решении задач, и холодностью в общении. На вечеринках, которые в конце каждой недели устраивали сотрудники компании, он если и присутствовал, то недолго, никогда до конца. Выпивал пару кружек пива, иногда виски, мог перекинуться парой фраз с коллегами и уходил к себе, вежливо пожелав всем доброй ночи. Её напору не сопротивлялся, ответил на ласки страстно, вёл себя так, будто вернулся к забытому, но хорошо знакомому, доставлявшему ему настоящее удовольствие, делу. Через некоторое время она почувствовала в его поведении охлаждение и сама перевела отношения в русло: она – все понимающая мамочка, он – её подопечный сынок. «Есть желание – я к твоим услугам, нет – просто поговорим».

      На самом деле, её глубоко задело так быстро пришедшее безразличие, но и обиды к нему Моника не испытывала. Она чувствовала, что дело не в ней. Он ничего не говорил о своём прошлом, но она знала из разговоров о том, что пришлось этому парню пережить. Поэтому конфликта не случилось. И он, понимая всю сложность их отношений, испытывал к Монике одну лишь благодарность.

      Всю