Судьба и воля. Лев Клиот

мордобоем и занимался и был крайне удивлен тем, что в этот раз Виноградов оставил его за дверью.

      Игорь скомандовал, брезгливо отодвигаясь от неподвижного тела:

      – Приведи в чувство и отправь под охрану. Отраву гад хотел в часть пронести. Чуть надавил на него – и готов, раскололся.

      Игорь знал, Потапенко о случившемся разнесет по всему гарнизону – и пусть, пусть утрется эта сволочь Гапоненко. И эта лярва – Ленка! Может, испугается и посмотрит на него другими глазами, испуганными, вот такую, испуганную, он ее и хочет. Сержант склонился над Сергеем и через некоторое время поднял на командира удивленные глаза. Игорь нетерпеливо махнул рукой— уводи.

      Но Потапенко показал на лежащего арестанта и произнес:

      – Так ведь он того, трупак.

      Игорь уже сидел за столом, когда до него дошло, что он убил этого человека. Пресс-папье лежало прямо у его руки, он отбросил его нервным движением и почувствовал, что его всего трясет. Это было видно и сержанту. Виноградов, понимая это, изо всех сил пытался унять непонятно откуда взявшуюся трясучку. Еще хуже стало, когда он закричал, чтобы Потапенко бежал за врачом. Голос сорвался, дал петуха, и Потапенко, выходя в коридор, еще при открытой двери внятно ругнулся: «Вот сцыкло».

      Борис шел в направлении центра, огибая завалы. В кучах битого кирпича и бетона копошились жители этих районов в надежде разыскать то, что, возможно, уцелело из их прошлого, еще не разрушенного мира. Он искал здание Фюрербау, в котором расположилась американская администрация – так было написано на листке, оставленном ему капитаном Тейлором.

      У входа в монументальное здание, выстроенное в стиле псевдоклассицизма, удивительным образом не пострадавшее от бомбовых ударов, часовой прочитал поданную Борисом записку и передал ее сержанту в караульную комнату. Через некоторое время к нему вышел сам капитан. Он коротко поприветствовал своего протеже и отдал распоряжение сопровождавшему его вестовому – отвести Бориса в хозяйственный отдел, пройти санитарную обработку и получить комплект обмундирования.

      Горячие струи настоящего душа, настоящее мыло! Невообразимое наслаждение от ощущения чистого тела. В окошке вещевого склада ему выдали шерстяную рубаху и брюки хаки, куртку коричневого цвета, полотняные гетры и невысокие коричневые ботинки.

      Когда он вошел в кабинет Стивена Тейлора, тот не сразу его узнал:

      – Ну вот, теперь вижу, как выглядит человек, который владеет столькими необходимыми в нашем деле знаниями. Если ты действительно такой полиглот, то работы у тебя будет невпроворот. Но прежде необходимо поговорить с ребятами из отдела, в котором тебе будут задавать много разных вопросов, а ты должен будешь на них отвечать со всей имеющейся у тебя искренностью. Впрочем, я вижу, что не ошибся, у меня глаз наметанный, но порядок есть порядок. Тут заведение серьезное, и времена, сам понимаешь. Выяснение всех вопросов, связанных с твоей биографией, займет несколько дней, поживешь пока в нижнем