Исповедь близнецов. Книга 3. Альбатрос. Валентина Жукова

чем непосредственно может столкнуться работник на буровой вышке. Вот и всё.

      – Тогда что тянуть нищего за хвост?

      – Ха-хах-ах, – через икоту засмеялись оба мастера.

      – Давайте же, прямо сейчас. Я готова к приёму и сдаче экзаменов.

      – Подожди, к восьмому марта устроим тебе экзамен.

      – Ну вот, опять сюрприз поднесёте мне. А как если не сдам, тогда, наоборот, всё срежете? И зарплата моя рукой помахала.

      – Во всяком разе не срежем, оставим на том же уровне. И попросим снова готовиться. Надо повышать уровень знаний. У тебя детки; надо и зарплату иметь выше только из-за них.

      – Я сама себе повышаю зарплату.

      – Каким способом? – удивились оба мастера.

      – У меня никто не отнимали право быть пекарем. Я нет-нет, да заглядываю в пекарню. В длинные выходные, особенно после ночной смены. Я хожу в пекарню, завожу опару, а к ночи успеваю дать две выпечки.

      – А отдыхать когда? Спать после ночной разве не хочется?

      – Зачем спать много? Ночью, если всё в порядке на буровой, спи себе спокойно под гул станка.

      – Слышь, Николаевна, что она щебечет. А ты говоришь, надо доверять.

      – Права, но не совсем. Она только дремотой занимается, сидя у буржуйки. Молодо – зелено. Перебьёт сон, и к утру как огурчик молодой зелёный. Я тоже прихожу с ночной смены – в постель не укладываюсь.

      – Как же я воду по населению возила на лошади в длинные, выходные дни и в рабочие дни до пятнадцати часов. А с пятнадцати, быстренько переодеваюсь и в гору, как топтыгин на вечернюю смену. Точно также и в пекарне воюю. Дрова мне готовят рабочие, всё остальное сама успеваю.

      – Как это? Не понял.

      – Что здесь непонятного? У завхоза подрядилась.

      – Ну и как, не обижает?

      – Нет. Пусть только обидит. Население без хлеба насидится. Я страсть как нуждаюсь в деньгах. Он мне – я ему услугу, точнее, людям. Вот так. Стараюсь не подвести ни завхоза, ни себя. Он близко не хочет заводить шашни со старой пекарихой. Говорит, с ней одна разлука. Не успеет отрезветь, как опять в загул уходит. А со мной ему намного легче и интереснее.

      – А как же детки?

      – Как, как, детки всё в порядочке. Спасибо нянечкам, они же в круглосуточных дет яслях с ними воюют.

      – Ну и шимела комсомольская.

      – Что-то разве не так я сделала?

      – Готовься лучше к основной работе. Сдашь на разряд, не надо будет подряжаться у завхоза. Там и без тебя обойдутся.

      – Да, возможно вы правы, тогда как же хлебушко, опять намерены возить из района? Ну, уж не-ет, я этого не допущу. А то и я сама буду мёрзлый да чёрствый хлеб кушать. Так, что лучше уж меня не трогать с места тёплого.

      – Ладно, давай, валяй, как знаешь, и как тебе удобнее.

      – Конечно, мне теперь так удобнее. Вы хлебобулочное производство перевели в организацию Продовольственного снабжения, то есть в Продснаб. Кто меня будет контролировать, как я работаю? Главное, чтобы санитарная дисциплина на пять, и хлеба всем было достаточно. Теперь временных поисковиков нет. Они сократились. Хлеба меньше